Площадь павших борцов

- Я хочу глоток русской водки, - повторил Паулюс, раздумывая о своем. - Бог простит меня, если я скажу, что мои фланги снова не обеспечены прикрытием. Сколько же это может продолжаться...

* * *

Подошел танк, откинулся люк, из него вылез Виттерсгейм в черном коротком кителе, обшитом серебром, он поправил на голове пилотку и решительно спрыгнул на землю.

Виттерсгейм подошел к Паулюсу, вскинул руку к пилотке:

- Приказ выполнен - мои танки на берегу Волги.

- Поздравляю вас, Виттерсгейм.

- Служу великой Германии! Но при этом, - сказал Виттерсгейм, - я хочу сделать вам заявление.

- Я вас слушаю, - любезно кивнул Паулюс.

- Отведите мои танки с Волги и всю шестую армию.

- Куда? - обомлел Паулюс.

- Назад! Ко всем чертям! Хоть обратно в Польшу.

- Вы в своем уме, Виттерсгейм?

- Да. Я вывел танки к Волге, как было вами приказано. Но я больше не вернусь туда...

Паулюс спросил Виттерсгейма:

- Так что же бы вы сделали на моем месте, генерал?

- Я бы плюнул на этот Сталинград, пусть он сгорит на ясном огне, и отвел бы шестую армию назад.

- Вы не верите в успех?

- Как же можно верить в успех, если за оружие взялись все жители города - от мала до велика! Это уже не война, это что-то иное. Нигде и ничего я подобного не видел.

Паулюс подумал и вежливо ответил:

- Вряд ли, генерал, мы сможем служить далее вместе. Не сердитесь, если о ваших сомнениях в успехе я доложу высшему начальству. К этому меня призывает долг...

* * *

Зейдлиц спросил у Паулюса:

- За что пострадал фон Виттерсгейм?

- Он не верит в успех нашего дела. Скорее, у него просто пошаливают нервы, но... Нам лучше было расстаться. Хубе на его месте не имеет сомнений

- Между прочим, - отвечал Зейдлиц, - нервы у меня в порядке, но я, как и Виттерсгейм, начинаю испытывать тревогу. Этот сожженный городишко на Волге, кажется, обойдется всем нам намного дороже, нежели вся Франция

- Ну, Зейдлиц! - улыбнулся Паулюс. - Вы сторонник крайностей...

* * *

Слава генерал-полковника Паулюса достигла апогея... Газеты о нем писали восторженно, как о "верном солдате фюрера", его имя повторялось из уст в уста, да и сам Гитлер относился к нему с доверием и симпатией...

* * *

23 августа в 16 часов 18 минут в Сталинграде была объявлена тревога, и эта тревога не имела отбоя вплоть до того самого дня, когда из подвала универмага на площади Павших Борцов не выбрался фельдмаршал Паулюс и не отбросил в грязный снег свои два пистолета.

* * *

Я мысленно обращаюсь к образу женщины, олицетворяющей наших матерей:

- А вы знаете, какой сегодня день?

Никто не знает, никто не помнит.

Отвыкли мы помнить то, что забывать нельзя.

А кто мало помнит, тот мало и знает.

В этом наша беда!

* * *

23 августа.

Ни Еременко, ни его заместители (Гордов и Голиков), ни Василевский, как представитель Ставки, ни Маленков - никто не ожидал, что немцы окажутся в Сталинграде так неожиданно и так быстро...

Ставка Верховного Главнокомандующего телеграфировала:

"У вас имеется достаточно сил, чтобы уничтожить прорвавшегося противника. Соберите авиацию обеих фронтов и навалитесь на прорвавшегося противника. Мобилизуйте бронепоезда и пустите их по круговой железной дороге Сталинграда... Деритесь с противником не только днем, но и ночью... Самое главное - не поддаваться панике, не бояться нахального врага и сохранить уверенность в нашем успехе".

* * *

В 8 утра Еременко позвонили из штаба 62-й армии:

- Атакуют танки! Все небо в самолетах! Жмут из Вертячего. Плохо слышу... Тут сплошной грохот.

Следующий доклад от летчиков:

- Только что вернулись истребители, бывшие в разведке.

- Идет сильный бой у Малой Россошки, там все горит...

Наблюдали две колонны, в которых не менее чем по сотне танков, за ними грузовики с пехотой...

Не успел Еременко освоить доклад, как новый звонок вернул его к действительности...

С юга от Сталинграда докладывал генерал Г. Ф. Захаров, начальник штаба Юго-Западного фронта (Юго-Восточного. - Прим. ред.)

- У нас тут с утра пораньше такое началось... Танки Гота взяли станцию Тингута, наши войска бьются в полуокружении...

Доклад командующего 62-й армии генерала Лопатина не застал Еременко врасплох:

- Немцы танками смяли один полк и фланги стрелковой дивизии Больше 250 танков.

- Закройте прорыв!

- Чем закрыть? Нечем. Только пальцем... Из кабинета директора СТЗ звонил нарком Малышев:

- Из окна виден бой с танками. Завод обстреливается: немцы пробиваются в сторону Рынка. Завод я велел готовить к взрыву...

- Завод оборонять во что бы то ни стало, - приказал Еременко. Генерал-инженер В. Ф. Шестаков доложил, что наплавной мост через Волгу в районе СТЗ построен.

- Рад доложить, что задание выполнено не за 12 дней, как обещали, а за 10. Длина моста свыше 3 км.

- Выношу благодарность за успешную работу. А теперь, когда мост построен, взрывайте его, чтобы ничего от него не осталось.

Иначе было нельзя: не взорви они мост, танки Виттерсгейма, вырвавшись к СТЗ, могли тотчас же оказаться на левом берегу Волги...

Еременко вызвал начальника гарнизона и командира 10 дивизией НКВД

- Вы отвечаете за оборону города и окраин?

- Да, отвечаю.

- Вот и подкрепите свои слова делом.