Площадь Согласия

Тамара взглянула на часы. Времени осталось ровно столько, чтобы собрать вещи в отеле, рассчитаться в reception и успеть на такси в аэропорт.

— Том, закрой глаза, — неожиданно попросила Инна.

— Зачем?

— Не важно, закрой и слушай меня внимательно. Давай все то, что мы с тобой вспомнили за эти три дня, мысленно перемотаем обратно: вот с этого самого бара, кадр за кадром, событие за событием. Готова? Поехали… Вот мы встретились в Париже, вот наша последняя встреча в Питере, вот твои тяжелые роды, вот твоя последняя встреча с Алексеем, предпоследняя, дальше, дальше назад, вот ты узнаешь, что беременна, вот ваша последняя счастливая ночь вместе… Дошла? — спросила она и, дождавшись утвердительного кивка, скомандовала: — А теперь ты отрываешься от земли и пролетаешь над тем периодом твоей жизни, который мучит и не дает покоя… Он далеко внизу и смотрится маленьким, ничего не значащим пятнышком среди ярких красок… А теперь ты снова в Париже, рядом со мной… Ну, открой глаза.

Тамара послушно распахнула ресницы и, словно пытаясь сбросить наваждение, тряхнула головой.

— Все в порядке? — утвердительно спросила Инна.

— Странно, — потерев виски пальцами, ответила Тамара. — Словно фильм посмотрела…

— Ты видела не фильм, дорогая. Ты видела площадь Согласия своей души. И ты ее обязательно построишь. Уж я-то тебя знаю!..

ЭПИЛОГ

…Самолет авиакомпании «Люфтганза» приземлился в Минском аэропорту чуть раньше расписания. Едва Тамара включила телефон, как одно за другим высветились несколько сообщений и тут же пробился звонок: в течение минуты Кузнецов помог ей вернуться на родную землю не только в прямом смысле. На одном из крупных предприятий подходил технологический срок замены устаревшего оборудования, и можно было поучаствовать в тендере. Нужных людей Николай брал на себя, но в случае положительного ответа все остальное ложилось на плечи Крапивиной. Во всяком случае, изучить рынок требовалось в предельно сжатые сроки, до его приезда в Минск в пятницу.

Не отрывая телефон от уха, Тамара прошла мимо таможенников, которые ленивым взглядом проводили ее небольшой чемодан на колесиках, и тут же в толпе заметила своего водителя. Его услугами она пользовалась нечасто, предпочитала сама водить машину, но служебный автомобиль был как воздух необходим фирме: бухгалтерия, склады. Тут же вынырнув из людской толпы, водитель поздоровался, перехватил из рук директора чемодан и показал в направлении припаркованной у выхода машины. Продолжая вести переговоры, Тамара села на переднее сиденье, достала ручку и что-то быстро пометила в записной книжке. Отключив телефон, она внимательно просмотрела запись, спрятала блокнот в сумку и задумалась.

Кратковременного отпуска словно не было. И все же, несмотря на новые заботы, в душе царило странное умиротворение. «После того как за три дня заново проживешь жизнь, многое перестает казаться значимым», — сделала она вывод, отрешенно созерцая пейзаж за окном.

Признаки приближения лета за краткое время ее отсутствия проявились в полную силу: зазеленели не только поля, но и подступавшие к дороге леса и перелески.

…Отпустив водителя, Тамара поднялась в квартиру, приняла контрастный душ, выверенными движениями нанесла свежий макияж, захватила из сейфа ключи и документы, спустилась в подземный гараж и выгнала оттуда слегка запылившийся «мерседес».

Выложив на соседнее сиденье сигареты, она нажала на панели кнопку — и салон тут же наполнился мелодиями двадцатилетней давности. Этот диск она купила случайно. С месяц назад попросила у продавца что-нибудь для души, и тот, бросив взгляд на ее усталое лицо, предложил музыку в стиле ретро. Ретро не ретро, но первой песней там шла «Жизнь играет с нами в прятки» Юрия Антонова.

«Ну вот, дожила, — печально подумала она тогда, возвращаясь к машине. — Меня саму тоже можно записывать в ретро». Тем не менее этот диск стал ее любимым.

Вырулив в проезд между домами, Тамара вставила телефон в гнездо громкой связи, но, подумав, тут же его отключила. Появившееся после Парижа душевное умиротворение хотелось сохранить как можно дольше, хотя бы до порога собственного офиса…

Ровно в шестнадцать ноль-ноль Крапивина пригласила к себе в кабинет молоденькую журналистку, чем-то неуловимо напоминавшую Ляльку Фунтик, и приветливо произнесла:

— Я готова…

— …И последний вопрос, Тамара Аркадьевна. — Девушка заглянула в блокнот и поправила на столе диктофон. — Как вы считаете, чему должен научиться человек, чтобы состояться как личность?

Остановив взгляд на диктофоне, Тамара задумалась.

— Научиться отвечать за свои поступки, не бояться начинать жизнь сначала, ни в коем случае не нарушать важнейших человеческих заповедей: не убей, не предай… Но это в общем… А еще — научиться прощать, — вдруг добавила она. — Я совсем недавно поняла, как это важно — научиться прощать. Если нет сил жить под гнетом тяжких воспоминаний, надо сровнять в памяти заросшие бурьяном руины… Душа не должна напоминать поле битвы.

— А что же, по-вашему, она должна напоминать?