Площадь Согласия

Каждая из них присоединилась к своей подгруппе. Пока ребята собирали схему, Тамара вникла в суть лабораторной работы, оформила отчет, вставила показания в пустые места и, оставив работу как образец, предупредила старосту, что уходит. Подойдя к Инночке, она поцеловала ее в щечку и прошептала на ухо:

— Я очень рада за вас с Артемом, и он, конечно, никогда бы так не поступил. Прости меня и пока.

— Пока, — машинально кивнула та, захотев еще что-то сказать, обернулась, но Тамары в аудитории уже не было.

Перекроив за утро весь сценарий, Лариса на свой страх и риск решила включить в программу не только услышанные накануне лирические песни, но и забавную песенку про ворону. Заменив слова в куплетах, она сочинила еще один и поставила песню последним номером. По ее мнению, в финале, где участвовали все артисты, она должна была символизировать веселую студенческую жизнь, в которой порой не хватает не только сыра и колбасы. Понимая, что это вряд ли понравится Кравцову, за номер тем не менее проголосовали все.

…В середине концерта, когда луч прожектора выхватил из темноты девушку с гитарой, в зале непроизвольно установилась тишина: уж очень неожиданными были песни о любви, звучавшие после веселых сценок и смешных четверостиший. Но именно на такой контраст и рассчитывала Лариса: любовных неудач и разочарований стены института повидали немало, и не могло случиться, чтобы песни не тронули людские сердца.

Кто мог предположить, что эти песни словно напророчат дальнейшую судьбу самой исполнительницы…

— …Завтра в десять, — напомнила Инна, когда далеко за полночь они вышли навстречу заказанному такси. — И смотри, не проспи. Но, честно говоря, я даже не представляю, что можно увидеть в Лувре за полдня! Как тебе не стыдно! Сама говорила, что по Эрмитажу можно неделями ходить и всего не увидеть.

— Полностью с тобой согласна, — кивнула головой Тамара и грустно улыбнулась. — Только такая уж тебе экскурсантка попалась.

— Вот-вот, не была бы подругой, ни за что бы не согласилась, — проворчала Инна. — А приезжай летом с Сережкой на недельку? Лувр, Версаль посмотрим…

— Спасибо, но в этом году никак не получится. У сына вступительные экзамены в университет, и я ему пообещала, что если поступит, на Ибицу полетим. Отпуск у меня хоть и три раза в году, но все равно только четыре недели.

— Разве он заканчивает школу? — удивилась Инна. — Но ведь ему…

— Талантливый он у меня, — успокоила засомневавшуюся подругу Тамара. — Ты только не обижайся: люблю я и твой Париж, и Лувр с Версалем… Послушай, пообещай, что сделаешь для меня одно важное дело, как только я уеду в гостиницу!

— Какое?

— Нет, ты сначала пообещай! — рассмеялась Тамара. — И не хитри.

— Ну хорошо. Обещаю.

— Как только я уеду, ты сразу же позвонишь Артему.

— Я так и знала, что ты попросишь именно об этом, — покорно вздохнула Инна. — Только о чем мы с ним будем говорить?

— Для начала поздравишь с днем рождения. А дальше… Вот увидишь, разговор сложится сам по себе.

— Легко тебе сказать…

— Конечно, легко. Только на твоей площади Согласия принято делать шаг навстречу, не правда ли?

— Правда… Вот и такси. Только тогда ты мне тоже пообещай…

— Что?

— Что не станешь рваться на переднее сиденье! — прошептала она подруге на ушко. — В Париже не принято возить пассажиров на переднем сиденье.

— Слушаюсь, — шепнула Тамара и, чмокнув Инну в щеку, скрылась в салоне автомобиля.

Вернувшись в отель, она подошла к раскрытому настежь балкону и, обхватив руками плечи, скользнула задумчивым взглядом по освещенной фонарями узкой улочке. Неожиданно в доме напротив она зацепилась взглядом за такую же одинокую мужскую фигуру. Мужчина смотрел прямо на нее и буквально пожирал глазами. Как завороженная Тамара никак не могла отвести взгляд, а он продолжал смотреть и словно ждал чего-то. Вдруг он обернулся и что-то сказал в глубину комнаты.

Спустя секунду загадочный мужчина снова попытался поймать ее взгляд, даже придвинулся ближе к решетчатой ограде, но было уже поздно: энергетический обмен прекратился. Почувствовав это, Тамара быстро задернула плотные шторы. Однажды ее уже ждала одинокая мужская фигура. Только не в проеме окна, а в двери, на фоне света, пробивавшегося из коридора в темноту зрительного зала…

…После концерта студенты продолжали веселиться за кулисами: кто-то разливал тайком принесенное шампанское, кто-то вспоминал курьезы, без которых не обошлось и на этот раз. Никакой сценарий не мог предусмотреть, что Трушкин зацепит ногами шнур от микрофона, а участвующие в сценке ребята не заметят натянутый провод. В результате вместо «плавно выплывающих рушников» они выскакивали на сцену, точно летающие болотные лягушки. Но именно такие ситуации давали возможность проявить все свои таланты: обыграть, сымпровизировать и вызвать в зале смех могли только прирожденные артисты.