Площадь Согласия

«Зачем звонит, на что надеется? Неужели не понял, что любимому человеку я могу простить все, кроме подлости? — горько усмехнулась она. — Один урок не пошел впрок, но теперь я точно знаю, что такое больше не повторится. Хватит!»

Решительно отключив телефон, она оставила его на столе заряжаться и повернулась к кровати…

…Можно сказать, что после визита в больницу три дня Тамара не жила, а существовала: не притронулась ни к одной из курсовых, игнорировала лекции и даже практические занятия. Душка-староста ее не отмечал, и все же дважды она попалась при проверке посещаемости. На ее счастье, Вероника, относившаяся к ней весьма дружелюбно, на свой страх и риск закрасила пропуски в синий цвет — это значило, что был предъявлен оправдательный документ.

Тамара же или валялась в постели, или бесцельно слонялась по улицам. Ее никак не покидало ощущение, будто потеряла что-то дорогое и важное, и никакого желания бороться с царившим в душе унынием не возникало. Странное дело, она даже стала находить в этом что-то привлекательное: можно впасть в забытье, можно самой себе задавать вопросы и самой же на них отвечать. Все равно не с кем больше поделиться сокровенным. С замужеством Инки прежняя компания друзей-приятелей как-то распалась, точнее, наступил тот период, когда после долгого тесного общения каждому захотелось чего-то новенького: новых чувств, новых знакомств, новых компаний. Инночка из-за мучившего ее токсикоза почти не появлялась в институте, а хорошенькая головка соседки по комнате была занята мыслями о Пашке. Да и не были они с Ленкой по-настоящему близки и откровенны…

Словом, Тамара пребывала в состоянии, когда, казалось, все самое интересное осталось позади, а все новое было ненужным, искусственным, ненастоящим. Так что если бы не Лялька Фунтик, погрузилась бы она в самую настоящую депрессию. Правда, слова такого она тогда еще не знала…

Точно чувствуя, что творится у Тамары в душе, новая подружка все чаще заглядывала по вечерам в комнату и пыталась растормошить приунывшую девушку забавными рассказами из собственной жизни. Неожиданно для себя Крапивина открыла, что та Лялька, которую знают все и к которой она ревновала Алексея, не что иное, как маскировка. На самом деле под маской распутной и бесшабашной девушки, поведение которой зачастую балансировало на грани дозволенного, скрывался совсем другой человечек: мягкий, ранимый, сопереживающий и не по годам умудренный житейским опытом. Да и веселого в ее жизни было не так уж много: одно пребывание в интернате — после того как мать лишили родительских прав — чего стоило! Ждать защиты было не от кого, а защищаться приходилось от всех, да еще старшую на год сестренку беречь: тихоня, ей от всех доставалось.

Главное правило, которому Ляльку научил интернат: лучшая защита — нападение. Она бесстрашно шла судьбе навстречу, рассчитывая при этом только на себя и на данную от рождения смекалку. И Боже упаси было кому-то оказаться ее противником! Ведь как она в институт попала? Выясняла отношения с завучем по воспитательной работе, которая обеих Фунтиных на дух не переносила, и услышала оскорбительную фразу — мол, таких, как они, без роду без племени, не возьмут мыть туалеты даже в родной интернат. Вот тогда, назло всем, сначала в техникум поступила старшая сестра, а через год Элла прошла по конкурсу в политехнический.

Правда, как и когда Лялька умудрялась учиться — никто не знал, не понимали и того, как ей удается сдавать сессии без двоек. Ведь гуляет дни и ночи напролет! То одна, то в компании подружек, то в кругу самых известных кавалеров! Вездесущая заводила, отнюдь не писаная красавица, маленькая, худенькая, с острым, усыпанным конопушками носиком, она брала всех своим обаянием и пользовалась вниманием, которое и не снилось первым красоткам института! Ляльку, казалось, знали все от первого до последнего курса на всех факультетах без исключения…

«Пусть она порой и ведет себя легкомысленно, зато не предаст и в беде не оставит» — вспомнив историю с обворованной на вокзале первокурсницей, сделала однажды вывод Тамара.

— …Том! — в четверг около четырех дня еще в коридоре услышала она голос Фунтиной. Буквально через секунду дверь в комнату с шумом распахнулась. — У Фили день рождения, и мы приглашены!

Третий день подряд Лялька пыталась затащить Крапивину на подобного рода мероприятия, но та упорно не соглашалась.

— Ты извини, но сегодня я никуда не смогу пойти, — снова попыталась она отказаться. — Завтра пятница, хочу сдать эпюр по сопромату, а он у меня только в черновике посчитан. Почти неделю прогуляла.

— Подумаешь, эпюр, — пренебрегла ее веским доводом Лялька. — Ты еще не знаешь, как проходят дни рождения у пятого курса! К тому же Радченко из больницы выписали! Значит, так: давай три рубля, и мы идем за подарком.