Плоский мир: краткая история XXI века

Ценность образования в той или иной культуре — еще одна из неосязаемых вещей. В Индии и Китае родители традиционно убеждали своих детей в том, что самые лучшие профессии — инженер и врач. В Мексике для этого просто не было достаточно школ. В США сейчас учатся более 50 000 студентов из Индии и Китая — добираясь до Америки, они пересекают двенадцать часовых поясов. Студентов из Мексики, страны, меньшей по размеру, но расположенной по соседству, всего лишь около 10 000. Вдобавок Мексика находится рядом с экономически самой мощной страной в мире, где говорят по–английски, и, тем не менее здесь не было принято ни одной государственной программы по усовершенствованию изучения английского языка, не выделялись средства, позволяющие сколько–нибудь значительному количеству мексиканских студентов учиться в США. Экс–президент Седильо знал, что существует «разрыв» между мексиканским политическим истеблишментом и задачами глобализации, с одной стороны, и реальным пониманием общества своего нынешнего состояния и путей выхода из него — с другой. В Америке Непросто найти математический или научный университетский курс, где доминировали бы студенты–мексиканцы, в то время как подобное доминирование китайцев и индийцев — явление уже привычное.

Правительство президента Винсенте Фокса, намереваясь добиться от мексиканской экономики большей гибкости и производительности, определило пять направлений проведения розничных реформ. Это реформа рынка рабочей силы, которая должна упростить процесс найма и увольнения; юридическая реформа, которая должна сократить уровень Коррупции и предвзятости в мексиканских судах; выборная и конституционная реформа, которая должна сделать более рациональной политическую систему; фискальная реформа, Которая должна поднять крайне низкий уровень собираемости налогов в стране; и энергетическая реформа, которая должна открыть внутренний рынок для иностранных инвесторов — чтобы Мексика, крупный нефтяной экспортер, смогла наконец уйти от безумной ситуации, в которой ей приходится импортировать часть природного газа и бензина из Америки. Несмотря на решимость правительства, почти все эти инициативы были похоронены мексиканским парламентом.

Из этого сравнения Мексики и Китая можно было бы заключить, что демократия — естественное препятствие на пути розничного реформирования. Но не стоит делать поспешных выводов. Я думаю, что главной проблемой является проблема руководства. Если некоторым демократическим государствам повезло и их лидеры смогли убедить народ в необходимости преобразований в нужном направлении — например, Англия и Маргарет Тэтчер, — то другие долго плывут по течению, не находя смелости взяться за дело — например, современная Германия. Среди авторитарных государств тоже есть, те, которые четко идут к цели, как Китай, а есть другие, которые бесцельно дрейфуют и не желают апеллировать к активным силам общества, потому что их руководители настолько лишены легитимности, что боятся вызвать даже малейшее недовольство— как Зимбабве.

У Мексики и у Латинской Америки, по мнению президента Седильо, «фантастический потенциал». «Тридцать лет назад Латинская Америка шла впереди всех, но последние двадцать пять лет мы пребывали в застое, поэтому другие в это время нагоняли и обгоняли нас, — сказал Седильо. — Наши политические системы не способны воспринять» переработать и претворить в жизнь идеи розничных реформ. Мы застряли в обсуждении проблем далекого прошлого. То, что везде принимается как должное, мы продолжаем ставить под сомнение, словно все еще живем в 1960–е, По сей день в Латинской Америке нельзя свободно говорить о рынке». Китай каждый месяц продвигается вперед, добавил Седильо, «а мы по нескольку лет принимаем решения о проведении элементарных реформ, насущность которых; понятна любому. Мы неконкурентоспособны, потому что у нас нет инфраструктуры, мы все еще не можем заставить людей платить налоги. Сколько новых магистралей было построено между

Мексикой и США со времен подписания НАФТА? Практически ни одной. Люди, которым правительственные затраты принесли бы пользу, не платят налоги. Единственное, 4–го может сделать правительство, чтобы страна нормально функционировала, — заставить людей платить больше налогов. Но тогда приходит популизм и уничтожает реформы накорню».