Читаем Плоть и кость дзэн полностью

Плоть и кость дзэн

Когда чтение было окончено, крестьянин спросил:"Как ты думаешь, будет моей жене какая-нибудь польза от этого?»

«Не только твоя жена. но и все сущее получит пользу от чтения сутр,»– ответил священник.

«Если ты говоришь, что все сущее получит пользу. – сказал крестьянин,– то моей жене мало достанется, и другие получат преимущество перед ней и заберут все выгоды, которые должны достаться ей. Поэтому, пожалуйста, прочти сутру только для нее.»

Священник объяснил, что таково было желание Будды, чтобы каждое существо было счастливо, и всем была польза.

«Это прекрасное учение,– сделал вывод крестьянин, –только, пожалуйста, сделай одно исключение. У меня есть очень грубый сосед, который доставляет мне одни неприятности. Исключи его из этих всех существ.»

25. Еще три дня

Сюйво, ученик Хакуина, был хорошим учителем. Во время одного летнего уединения к нему пришел ученик с Южного острова Японии.

Сюйво дал ему проблему:"Услышь хлопок одной ладони.»

Ученик оставался у него три года, но так и не смог пройти испытания. Однажды ночью он в слезах пришел к Сюйво:

«Я должен вернуться на юг в стыде и смущении,– сказал он,– потому что я не могу решить мою задачу.»

«Подожди неделю и непрерывно медитируй,»– посоветовал ему Сюйво.

Но просветление не пришло к ученику.

«Попытайся еще недельку»,– посоветовал Сюйво.

Ученик послушался, но все было тщетно.

«Еще неделю.»

Никакого успеха.

В отчаянии студент стал умолять освободить его, но Сюйво потребовал еще пятидневной медитации. Никакого результата.

Тогда он сказал:"Медитируй еще три дня, и если и на этот раз у тебя ничего не получится, лучше убей себя.»

На второй день ученик стал просветленным.

26. Ученый диалог за ночлег

Любой странствующий монах мог остановиться в дзенском храме при условии, что он будет победителем тех, кто живет в этом храме. Если же он будет побежден, ему придется уйти.

В одном храме на севере Японии жили два брата монаха. Старший брат учился, а младший был дурачком, да и к тому же еще и одноглазый. Однажды к ним зашел странствующий монах и попросился переночевать, предложив, в соответствии с обычаем, побеседовать о возвышенном учении.

Старший брат, уставший от занятий за день, велел младшему выступить вместо себя.

«Пойди и потребуй разговора в молчании»,– научил он его.

И так, младший брат и странник пошли к святыне и сели.

Вскоре странник поднялся, подошел к старшему брату и сказал:"Твой младший брат удивительный парень. Он победил меня.»

«Перескажи мне диалог,»– попросил старший брат.

«Сначала,– сказал странник,– я поднял один палец, символизируя просветленного Будду. Тогда твой брат поднял два пальца, символизируя Будду и его учение. Я поднял три пальца, символизируя Будду, его учение и его последователей, живущих гармонической жизнью. Тогда твой брат потряс сжатым кулаком у меня перед лицом, указывая, что все три произошли из одной реализации.

Таким образом он победил, и я не имею права оставаться здесь.»

С этими словами странник ушел.

«Где этот парень?»– спросил младший брат, вбегая к старшему.

-Я понял от него, что ты победил в споре.

-Ничего я не победил. Я хочу поколотить его.

-Расскажи мне, о чем вы спорили,– попросил старший брат.

-Ну, минуту он смотрел на меня, потом поднял один палец, оскорбляя меня намеком на то, что у меня один глаз. Так как он странник, то я подумал, что мне надо быть повежливее с ним. Поэтому я поднял два пальца, поздравляя его с тем, что у него два глаза. Тогда этот грубиян и негодяй поднял три пальца, намекая на то, что на нас двоих у нас только три глаза. Тогда я взбесился и стал колотить его, а он убежал. На этом все кончилось.

27. Голос счастья

Когда Банкей умер, один слепец, живший рядом с храмом учителя, рассказывал своему другу:"Из-за того, что я слеп, я не могу наблюдать за лицом человека, поэтому я сужу о его характере по звуку его голоса. Обычно, когда я слышу, как кто-то поздравляет другого с его успехами или счастьем, я слышу также тайный голос зависти.

Когда выражается соболезнование о несчастье другого, я слышу удовольствие и удовлетворение, как будто соболезнующий на самом деле доволен, будто в своем собственном мире он остается в выигрыше.

Однако, несмотря на весь мой опыт, в голосе Банкея я слышал одну только искренность.

Когда он выражал счастье, я не слышал в его голосе ничего, кроме счастья; когда он выражал печаль – единственное, что я слышал, была. печаль.»