Плоть и кровь

Я направился к фургону, Майло взял меня за руку.

— Тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Ничего.

— Слушай, зачем проходить через это…

Я все равно направился к машине. Майло открыл дверцу, выдвинул носилки, расстегнул пластиковый мешок. В нос ударил смрад гнилой плоти. Я успел заметить зеленовато-серое лицо несчастной девушки, багрянистые, вздутые глаза, вывалившийся язык и длинные светлые пряди волос до того, как Майло закрыл мешок и отвел меня в сторону.

Когда фургон отъехал, детектив вздохнул и опять потер лицо, будто умывался без воды.

— Она пролежала так некоторое время, Алекс. Дней пять, может, больше. На дне мусорного контейнера, под кучей всякого хлама. Вон там, во дворе мебельного магазина. Кто-то завернул ее в прочный полиэтилен, который используется на производстве. Ночи были прохладные, но все равно…

— Кто ее нашел?

— Магазин пользуется услугами частной компании по вывозу мусора. Приезжают раз в неделю, по ночам. Они и нашли ее пару часов назад. Когда стали опрокидывать контейнер в машину, она выпала… Ты действительно хочешь услышать?

— Продолжай.

— Она уже начала разлагаться, и часть тела отвалилась после удара о землю. Нога. Водитель услышал, как что-то упало, пошел проверить и нашел все остальное. Она была связана по рукам и ногам, как связывают свиней на бойнях. Ее застрелили в затылок. Два выстрела с близкого расстояния, оба в основание черепа. Судебный врач говорит, одного выстрела было бы достаточно, просто убийца подстраховался. Или разозлился. Или и то и другое. Или ему просто нравилось стрелять.

— Крупный калибр?

— Достаточно крупный, чтобы глаза потемнели и лицо вздулось. Алекс, зачем тебе…

— Похоже на наказание, — сказал я. Мой голос был спокойным и ровным, но казался незнакомым. Глаза наполнили слезы, и я поспешно вытер их.

Майло не ответил.

— Дней пять или больше, — продолжал я. — Значит, вскоре после ее исчезновения.

— Скорее всего так.

— Как ты ее опознал?

— Едва увидел, так сразу понял, кто это. Когда я разговаривал с ребятами из розыскного по твоей просьбе, они выслали ее дело с фотографией.

— Ну, по крайней мере отвлечешься от своих археологических раскопок.

— Мне очень жаль, Алекс.

— Я только недавно оставил сообщение ее матери: мол, все еще пытаюсь найти Лорен. Не сказал бы, что успешно.

В глазах опять защипало, я прижал к ним ладони. Это не помогло. Когда достал носовой платок, Майло отвернулся.

Я стоял и уже не пытался остановить слезы. Что, черт побери, со мной происходит? Я ведь привык к трагедиям, умею дистанцироваться от них…

Лорен умерла в двадцать пять лет, а у меня перед глазами возникло лицо пятнадцатилетней девочки. Слишком много косметики, бессмысленная черная сумочка. Туфли на высоченных каблуках. Я вспомнил наш последний разговор.

— Я изменилась?

— Ты повзрослела.

— Точно?

К горлу подступил комок, и я не мог дальше сдерживаться. Голос Майло казался совсем далеким.

— Ты в порядке?

Я с трудом произнес: «Все нормально», отвернулся и побежал вверх по аллее. Нашел пустырь подальше от места трагедии, там меня и вырвало. Во рту остался привкус рисовой водки — воспоминание о приятном ужине в японском ресторанчике.

Я ждал Майло в его машине, пока он делал то, что должен в подобных случаях. Горло горело, спина и лоб покрылись липким потом. И все же я чувствовал себя на удивление спокойно. Майло оставил телефон на сиденье, я позвонил Робин. Она сразу же сняла трубку. Видимо, ждала звонка.

— Извини, что опять испортил вечер, — сказал я.

— Что произошло?

— Кое-кого убили. Я упоминал об этом сегодня, но не мог тебе всего рассказать. Девочка, которую я однажды лечил. Ты прочитаешь все в завтрашних газетах. Только что нашли тело.

— О Боже, это ребенок?

— Нет, молодая девушка. Хотя я познакомился с ней, когда она была еще ребенком. Девушка пропала, ее мать позвонила и попросила помочь. Возможно, мне придется поехать с Майло на опознание. Не знаю, когда вернусь.

— Алекс, мне так жаль.

С моих губ сорвался смешок. Совершенно не к месту.

— Я люблю тебя, — сказал я.

— Знаю, я тебя тоже.

Майло сел за руль, и я рассказал о Шоне Игер. Он ответил:

— Я помню это дело. «Королева красоты». Слава Богу, им занимался Лео Рили.

— Что, сложное дело?

— Практически тупиковое. Ни улик, ни свидетелей. Помню, Лео ворчал по этому поводу — последнее дело перед пенсией, а он вынужден оставить его нераскрытым. Интуиция подсказывала, что какой-нибудь извращенец добрался до девушки и запрятал тело туда, где его никто не найдет.

Он посмотрел на мусорный контейнер.

— В этом случае убийцу не волновало, найдут ее или нет.

— Да, — подтвердил я.

— А почему ты заговорил об Игер?

Я пересказал свой разговор с Джином Долби. Майло ответил:

— Две студентки, симпатичные блондинки, пропали с перерывом в один год. Если в случае с Игер убийство действительно было на сексуальной почве, то один год — слишком большой срок между преступлениями подобного рода. Ничто не указывает на существование связи между этими делами.

— Просто подумал, что тебе может пригодиться эта информация.