Плоть и кровь

Мэри сидела на скамейке с Джамалем и Гарри, глядя на гавань, на статую. Джамаль, прихвативший на прогулку плеер, кивал в такт музыке. Из плеера пробивались наружу смахивавшие на статическую помеху басы: тумп-тумп-тум-тум-тум.

— Как же здесь хорошо, — сказала Мэри. — Никогда раньше в Бэттери не была, смешно, правда? За столько-то лет.

— Я заставляю Джамаля и Вилла показывать мне здешние достопримечательности, — сказал ей Гарри. — Родом я не из Нью-Йорка, а выполнять стандартные правила для сентиментальных туристов мне нисколько не хочется. На прошлой неделе мы побывали в Эмпайр-стейт-билдинг, так, Джамаль?

— Что?

— В прошлый уик-энд мы посетили Эмпайр-стейт-билдинг.

— Aгa.

Все, что оставалось Гарри, — это говорить и действовать. Жизнь его совершала слишком неожиданные повороты, и позволить себе тревожиться на этот счет он не мог. Если он начнет гадать и дивиться, то просто-напросто струсит. Придется заставить себя вернуться к прежним привычкам, снова начать говорить «нет». А говорить «нет» ему не хотелось. Поэтому он ничему не удивлялся и ни о чем не тревожился. Он получил новое место в Нью-Йорке, снял квартиру. И настоял на том, чтобы ему показывали достопримечательности.

— Вон там, это ведь остров Эллис, верно? — спросила Мэри.

— Да, — ответил Гарри, — он самый.

— Константину на нем побывать не довелось, — сказала Мэри. — Когда он приехал в Штаты, Эллис уже закрыли. Он просто сошел на берег где-то в Вест-Сайде. Где именно, я никогда точно не знала. Он почти не рассказывал о том, как жил до приезда сюда.

— Там теперь все вылизали, — сказал Гарри.

— Я знаю.

— Еще одна туристская достопримечательность. Можно прогуляться по комнатам, в которых людей осматривали, выясняя, достаточно ли они здоровы, чтобы позволить им работать поденщиками за плату, на которую коренные американцы не соглашались. А прогулявшись, пообедать в ресторане.

— Я бы с удовольствием заглянула туда как-нибудь. На остров Эллис.

— Если хотите, можно хоть сегодня. У нас еще полдня в запасе.

Мэри спросила:

— Что ты об этом думаешь, Джамаль? Хочешь посмотреть остров Эллис?

— Что?

— Ты хочешь посмотреть остров Эллис?

Джамаль, постукивавший ногами в такт музыке, пожал плечами. Он смотрел на свои ноги так, точно они могли в любой миг выкинуть некий удивительный, неожиданный фортель.

— Может быть, остров Эллис — это слишком банально, — сказал Гарри. — Может быть, нам лучше пройтись по магазинам Ист-Виллидж, а после съесть пиццу.

— Ладно, — согласился Джамаль.

— Балуете вы его, — сказала Мэри.

— Знаю, — ответил Гарри. — Но ничего не могу поделать.

На Мэри нахлынули чувства самые противоречивые, однако она молчала. Просто сидела рядом с Гарри и Джамалем. Мэри сознавала, кто она: женщина шестидесяти трех лет, одетая в слаксы и хлопковый свитер с лежащим на нем жемчужным ожерельем, подаренным ей совершенно неправдоподобным человеком, которого она любила. У нее осталось так мало всего. Тумкала музыка Джамаля, его подрагивания передавались Мэри планками скамейки. Она смотрела на чаек, круживших кренясь в облачном небе. Потом заметила Билла, возвращавшегося с газировкой в бумажных стаканчиках. Небо, наполненное переменчивым светом, люди, мальчик, настолько же закрытый для нее, настолько же непроницаемый, насколько были такими обе ее дочери. Вода в красных стаканчиках.

У нее осталось так много всего.

— Вилл идет, — сказал Гарри.

— Угум.

Я же могу любить это, думала Мэри. Могу постараться. Я могу постараться любить все это. Что мне еще остается?

— Ладно, — сказал Вилл. — Кока, диет-кока и диет-кока.

— Спасибо, голубчик, — сказала Мэри.

— Спасибо, папочка, — сказал Гарри.

Джамаль принял стаканчик молча, не выходя из музыки.

— Пожалуйста, Джамаль, — сказал Вилл.

Воду бороздили суда. Порывы дувшего с гавани ветра ворошили листву деревьев.

Гарри сказал:

— Мы решили махнуть рукой на статую Свободы и остров Эллис. Решили прогуляться по магазинам Ист-Виллидж, а после съесть пиццу.

— Балуешь ты его, — сказал Вилл.

— Знаю.

Вилл протянул руку к Джамалю, пробежался пальцами по его волосам. Джамаль одернул голову, якобы в такт музыке.

— Итак, — сказал Вилл, — отправляемся в Ист-Виллидж?

— Ладно, — ответил Джамаль.

— Избаловали ребенка, избаловали, — промурлыкал Вилл.

Джамаль встал, пританцовывая, — темные очки, брюки, такие огромные, что Вилл затруднялся понять, как они на нем держатся.

— А что там за камни? — спросил Джамаль.

— Мемориал, — ответил Гарри. — Правда, какой войны, мне неизвестно.

— Хочешь пойти посмотреть? — спросил Вилл.

— Не знаю, — ответил Джамаль.

— Давай взглянем, — сказал Вилл. — И раскланяемся на сегодня с образованием и общим самосовершенствованием, идет?

— По-моему, это Вторая мировая, — сказала Мэри.

— Что?

— Эти камни. По-моему, там памятник мужчинам, погибшим во Второй мировой войне.

— А женщинам нет? — спросил Джамаль.

— Ну, наверное. Полагаю, и женщинам тоже.