Плоть (СИ)

  Редрик очутился на балконе. Набрал ночной воздух полной грудью и закричал. Громко, не сдерживаясь, вкладывая в крик все те мысли и чувства, которые затягивали его в пучину отчаянья.

  Он кричал долго, до хрипоты, до того, как его горло не сдавила боль.

  Казалось, с этим криком он вырывает что-то такое нежное, важно и правильное из своей души и отдает словно в дань ночи.

   Когда ночь вновь одолела тишина, Редрик сжал камень на груди, дождался, когда он наполнится голубым светом и хрипло произнес:

  - Дэй, отзови всех, кого отправил искать Анжей Вайтерон.

  - Но...

  - Дэй, - за все годы их знакомства в голосе Редрика впервые проскользнула мольба.

  - Я понял тебя, Влард.

  - И еще... отзови тех, кто должен был убрать Лионору и ее отца.

  - Хорошо.

   Редрик разжал руку, уставился на черное небо и прошептал с болью:

  - Беги. Беги так далеко, где я тебя никогда не достану, потому что отпустить тебя второй раз у меня не хватит сил...

  Одинокая слезинка спустилась по его щеке, и Редрик почувствовал, как внутри него словно что-то сломалось, и разинула свою пасть пустота.

                                                                           ***

  Редрик в последний раз проверял документы. Он знал, что они были в порядке, но привычка проверять каждое предложение, заставила его в очередной раз проверить договоры, которые он хотел заключить с несколькими кланами зеленых берегов.

   Алгон... Редрик рос без матери, поэтому об одной из его родине изучал все сам, из книг, а после появления Дэй - от него.

   В голове тут же рождались картины золотистых песчаных пляжей, лазурных волн, медленно ласкающих берег, сине-зеленых глубин, населенных водорослями, кораллами, разноцветными рыбками. Необычных лесов, которые местные называют джунгли, в которых обитают необычные животные и растут экзотические фрукты. Желтоволосых, загорелых людей в традиционных одеждах своих кланов. Яркого солнца, которое нагревает материк почти круглый год, кроме сезона дождей. Ряды домов с красными крышами, тянувшимися длинными караванами на много километров.

  Мысли о родине его матери прервал звук открывающейся двери и детский голос:

  - Ваше Высочество!

  Редрик посмотрел на сына поверх документов и его губы растянулись в легкой улыбке.

  - Что ты хотел, Миколас? - спросил Редрик после того, как мальчик почтительно поклонился ему.

  - Вы не забыли, что обещали привезти мне с зеленых берегов?

  - Не забыл, Миколас, - с легкой усмешкой ответил король, уж в какой раз отметив, что Лионора слишком разбаловала мальчишку.

  - Мне бы так хочется, отправиться с вами, - уж в какой раз заныл юный кронпринц.

  - Кто тогда останется защищать королеву и сестру? - спросил король, обрывая тем сам скулеж сына.

  - Я уже умею правильно защищаться, - тут же похвастался Миколас, - только Терон не разрешает мне тренироваться на настоящем мече, а только на деревянном!

  - Всему свое время, - отрезал король и с легким раздражением взглянул на сына.

  От Редрика ему достались только цвет глаз и форма рта, все остальное: цвет волос, форма лица, лба, глаз, носа, подбородка была от северян. Даже фигура, рост и цвет кожи. Дочь так, вообще, была вылитая мать Лионоры. Но, не смотря на это Редрик своих детей любил, хотя и редко это показывал.

  Редрик ведь вырос без материнского тепла, а отец уделял ему время редко и мало. Поэтому с детства он существовал в кругу слуг, которые улыбались ему, а за глаза называли бастардом. В кругу светских дам и мужчин, которые вежливо кланялись, в душе надеясь на его скорую смерть. Только Дэй, после того как появился в его жизни, дал познать ему тепло, искренность и преданность. Но Дэй уже как два года умер, прикрыв его собой и получив в сердце стрелы, чей наконечник был покрыт ядом. Он умер мгновенно, даже последнее слово произнести не смог, яд за считанные секунды разлился по крови и остановил сердце. Убийцу король наказывал сам, своими руками, медленно, долго с наслаждением. После смерти дяди сердце Редрика полностью закрылось, запечаталось, заржавело. Даже его дети не смогли пробраться туда и продолжали топтаться возле намертво закрытых дверей.

  Возможно, причина была в том, что они были детьми той женщины. Возможно, в том, что он боялся вновь открыть свое сердце. Возможно, из-за того, что его уже попросту не было. Возможно, оно сгнило, оставив в груди дыру.

  Редрик не знал, в чем именно была причина, и не хотел копаться в себе, выискивая ее. Его все устраивало и так.

  В комнату, постучав и получив разрешения войти, зашел слуга и доложил:

  - Карета готова, Ваше Величество.

  Король кивнул головой, поднялся, сложил документы, вышел из-за стола, на прощанье потрепал сына по макушке и произнес:

  - Пока меня не будет, веди себя достойно, сын.

  - Слушаюсь, отец, - горделиво ответил Миколас, в душе радуясь от жеста отца.

   Редрик накинул теплое пальто, вышел из кабинета, приказав перед тем слуге отвести кронпринца к няньке, от которой он в очередной раз сбежал, и направился по коридору к лестнице.

  На улице шел первый снег. Белоснежные снежинки покрывали дорогу, деревья здания, превращая город в волшебную страну, до тех пор как не начнет таять, выворачивая наизнанку созданный им же образ.