Плотник (ЛП)

Я отдернул руку от промежности и украдкой посмотрел в лобовое стекло. Ни Мэдди, ни ее соседей нигде не было видно, но, боже, мне нужно было взять себя в руки.

Может, Мэдди уйдет. Может, она пойдет за покупками или потусоваться с Рейчел, или еще что-нибудь.

«Она не пойдет. Ты же знаешь, что она этого не сделает».

Нет, она этого не сделает. Потому что, как бы сильно я ни желал это отрицать, милая маленькая Мэдди хотела меня. Если бы та ночь девять месяцев назад не открыла мне правду, я бы просто увидел, как она смотрит на меня сейчас. Как будто полностью отказалась даже от попыток скрыть это от меня. Черт, я практически чувствовал запах ее гребаного желания, когда мы стояли слишком близко. Она хотела, чтобы я ее трахнул, и я не знал, был ли это какой-то комплекс папочки или что-то еще, но это только сделало намного сложнее помнить, что я не должен — не мог — трахать ее.

Я закрыл глаза и подумал о Фрэнке, о том, как он будет разочарован во мне, о том, как он будет вечно ненавидеть меня только за то, что я так думаю о его дочери. Это было так же эффективно, как лить ледяную воду на мои яйца. Моя эрекция исчезла, и я чуть не застонал от облегчения.

Глубоко вздохнув, я вылез из машины, схватил пояс с инструментами, пристегнул его и направился к входной двери. Я постучал один раз, и дверь открылась, как будто Мэдди стояла с другой стороны и ждала меня.

Я бросил один взгляд на Мэдди, и моя эрекция вернулась в полную силу, как будто никогда и не пропадала. Я уставился на нее, в то время как похоть ревела в моем животе, а пульс глухо стучал в ушах. На ней были такие узкие джинсы, что казались нарисованными. Несмотря на холодную погоду, на ней тонкая белая майка, которая обтягивала ее грудь без лифчика. Я уставился на ее соски, торчащие из-под тонкой ткани. Были ли они того же оттенка розового, что и ее губы? Мне до смерти хотелось это выяснить.

Прежде чем успел сделать какую-нибудь глупость, например, прикоснуться к ним, перевел взгляд на ее лицо. Ее щеки порозовели, и я внутренне застонал, увидев выражение ее глаз. Черт возьми, девять месяцев я успешно скрывал от нее свою похоть и взорвался меньше чем за три секунды.

И все потому что на ней не было гребаного лифчика.

— Привет, Джейкоб, — ее голос звучал с придыханием, полным желания.

Я прочистил горло:

— Привет. Можно мне войти?

— Ах да, конечно, — ее смех был немного пронзительным. Она отступила назад, а я стиснул зубы и вошел в дом.

— Сначала я сделаю кое-какие измерения. — И быстро зашагал по коридору к кабинету Фрэнка. Я не был в доме со дня похорон. Я задержался после того, как все ушли, помог Мэдди убрать остатки еды и рассортировать десятки запеканок, которые принесли люди. К тому времени, как мы закончили, морозильник был полон до краев. Мэдди одарила меня своей милой улыбкой, когда я сказал ей, что ей не придется покупать еду в течение года.

Затем последовал за ней в гостиную и увидел, как она дотронулась до старого кресла, в котором всегда сидел ее отец. Ее лицо сморщилось, она начала раскачиваться, и я поднял ее и отнес на диван. Я усадил ее к себе на колени и стал укачивать, шепча слова утешения в ее волосы, но это не помогло, и она всхлипывала. Она плакала, пока не уснула, а я продолжал обнимать ее, поглаживая по спине и чувствуя, как разбивается ее сердце.

Когда она проснулась меньше чем через час, то попыталась извиниться. Я обхватил ладонями ее лицо, погладил большим пальцем атласную щеку и сказал, что все в порядке. Прежде чем успел сказать ей, что буду рядом, когда ей понадобится, ее нежный маленький рот оказался на моем.

Она была на вкус как мята, и когда ее сладкий язык проскользнул мимо моих губ в мой рот, похоть затопила меня. Я обхватил ладонями ее затылок и крепко поцеловал, взяв ее рот с грубой настойчивостью, в то время как мой член становился твердым под ней. Она прижалась к нему своей задницей и издала сладкий тихий стон, от которого моя кровь загорелась от потребности в ней.

Когда она наклонила голову и прикусила мое широкое горло, я был в двух секундах от того, чтобы отнести ее в спальню и трахнуть. Единственная причина, по которой я этого не сделал, единственное, что меня остановило, — это мельком увиденная фотография Фрэнка на каминной полке. Моя похоть тут же умерла и сменилась стыдом. Я столкнул милую Мэдди со своих колен и практически выбежал из дома. С тех пор я не возвращался.

Слава богу, она ни разу не попыталась поговорить со мной о той ночи. Не знаю, что бы я ей сказал. Эй, Мэдс, знаю, что ты выросла рядом со мной, и я лучший друг твоего старика, но я действительно хочу трахнуть тебя сейчас.

Черт. Мне хватило одного сладкого поцелуя, чтобы забыть ту маленькую девочку, которой была Мэдди. Теперь я видел только женщину, в которую она превратилась.

Очень сексуальную женщину.

Черт возьми, согласиться построить книжные полки было ошибкой.