Плотоядное животное (ЛП)

Это первый раз, когда ты просыпаешься раньше Леви. Бросаешь взгляд на часы на прикроватном столике и понимаешь, что уже опаздываешь на занятия. Не то чтобы ты всё равно собиралась ехать. Сегодня ты просто обязана присматривать за Леви.

Ты вырываешься из железной хватки Леви как можно незаметнее, стараясь не разбудить его. Обычно он бы пошевелился от такого, но сейчас он просто хмурится во сне, слегка хмыкает и поворачивается на другой бок.

Это больше, чем что-либо другое, говорит тебе о том, как тяжело дались Леви последние девять месяцев. Возможно, это первый раз с тех пор, как он ушел, когда он может спать спокойно, не опасаясь, что его схватят и съедят, как только он закроет глаза.

Ты смотришь на его умиротворённое лицо и чувствуешь сильное желание погладить его по щеке, но держишь свои руки при себе. Ты боишься, что разбудишь его. Он заслужил поспать.

Подходишь к двери и поворачиваешься, чтобы ещё раз взглянуть на него. Ты ничего не можешь поделать с тихим голосом в твоей голове, указывающим на то, что Леви именно там, где ему и место. С тобой. В ту секунду, когда ты увидела его, трещина внутри тебя оказалась залатанной.

Ты всё ещё слегка удивлена масштабом своих чувств к Леви, но ты смирилась с этим. В течение этих девяти месяцев ты двигалась дальше, хоть и не могла отпустить ситуацию.

Когда Леви, наконец, выходит из спальни уже далеко за утро. Волосы у него взъерошены, глаза опухшие и сонные, а ты не можешь удержаться от широкой, нежной улыбки. На нём только футболка и боксёры.

Ты никогда не видела Леви полусонным. В основном, он всегда бодр и собран, поэтому видеть его даже отдалённо уязвимым довольно приятно.

Не произносишь это вслух, потому что знаешь, что всё закончится тем, что он назовёт тебя раздражающей и попросит заткнуться, но он выглядит так мило. Особенно когда зевает и чешет затылок.

— Доброе утро, — говоришь ты и приглашаешь к обеденному столу. — Ты долго спал.

Леви издаёт тихий звук, соглашаясь, и садится. Оглядывается.

— Это место — свалка, — бормочет он и смотрит на груды книг и бумаг на кофейном столике, коллекцию пустых кофейных кружек в раковине, одежду, разбросанную на диване, и всё остальное, что способствует беспорядку вокруг.

— Ну, я здесь живу уже девять месяцев без моей личной горничной и служанки, — бормочешь ты, готовя ему завтрак.

Ты слышишь знакомое пощёлкивание языком и улыбаешься. Ты мгновенно чувствуешь, что всё вернулось на круги своя. Наконец-то вы принадлежите друг другу.

— Я сам могу приготовить себе завтрак, — комментирует Леви, когда видит, как ты достаёшь сковородку. Ты ставишь её на плиту, поворачиваешься и подходишь к Леви.

— Я знаю, что ты можешь, но, судя по всему, ты прошел через девять месяцев кромешного ада. Позволь мне сегодня позаботиться о тебе. Это заставит меня чувствовать себя лучше. Окей?

Ты наклоняешься, чтобы чмокнуть его в лоб. Он оценивающе смотрит на тебя и в конце концов пожимает плечами, пытаясь скрыть лёгкий оттенок счастья в глазах, говорящий о том, что он втайне рад, что его балуют.

— Ты будешь делать всё, что захочешь, что бы я ни сказал тебе, — бормочет он и отворачивается, чтобы посмотреть в окно. Ты гладишь его взъерошенные после сна волосы, а затем идёшь к плите.

Через пятнадцать минут ты возвращаешься с завтраком. Ты поджарила два яйца с беконом, сделала тосты и нарезала свежие помидоры. Также ты нарезала апельсин дольками. Ты ставишь тарелку с дымящейся кружкой чая. Его глаза загораются, когда он замечает чай, и ты не удивляетесь, что он игнорирует еду, сразу же принимаясь за чай.

— Зелёный Жасмин. Я знаю, что тебе он нравится, — говоришь ты ему и садишься напротив. Он вдыхает аромат, удовлетворенно закрывая глаза, и делаешь глоток. То, как Леви на секунду закрывает глаза, говорит о том, насколько сильно он наслаждается чаем. Судя по всему, Леви жил там, где чай — редкая роскошь.

Затем он берёт вилку и начинает есть. Леви пытается сохранять самообладание и есть в нормальном и приличном темпе, но ты видишь, что он поглощает пищу гораздо быстрее, чем обычно. Это, вероятно, первая тёплая, нормальная еда, которую он ел за последние месяцы.

Леви заканчивает со всем меньше, чем за десять минут и отодвигает тарелку в сторону. Он смотрит на тебя и слегка прищуривается.

— Ты похудела, — говорит он с нотками беспокойства в голосе.

— Я ленюсь готовить, когда ем только я. Чаще покупаю что-то готовое и разогреваю, — небрежно отвечаешь ты.

— В общем, ты неважно выглядишь.

— Ты не из тех, кто много болтает, — сухо говоришь ты. Скрещиваешь руки на груди и вздыхаешь.

— Да, это были трудные девять месяцев. С тех пор как ты исчез, я изо всех сил пыталась найти смысл жизни.

Он виновато отводит глаза. Его тело напрягается.

— Видишь ли, мне не следовало этого дела…

— Прекрати это немедленно, — огрызаешься ты. — Я боролась с теми же самыми демонами и до твоего появления. Единственное, что изменилось, — это то, что я встретила любовь всей своей жизни, — ты перестал стесняться своих чувств, наконец-то.

А вот Леви, очевидно, нет — он выглядит неловко, прочищая горло.