Плотоядные поневоле (ЛП)

Несмотря на то, что номинально я присутствовал на той конференции, сам скандал я пропустил. Я узнал о нем на следующее утро от знакомых, которые были преисполнены того же негодования, что и я.

Для меня самыми оскорбительными событиями того вечера (от менее обидного до наиболее возмутительного) стали:

3) Сама шутка, но только потому, что она привела к дальнейшему.

2) Усилия этих идиотов, укрепивших достоверный стереотип леваков, которые решают проблемы истерическими воплями в адрес оппонента, вместо того чтобы вовлечь его в конструктивный диалог. Можно только догадываться о реакции новоприбывших, которые рассчитывали найти на конференции дружное сообщество единомышленников. Представляю, насколько быстро они рванули к выходу, увидев людей, которые набросились на одного из самых видных представителей движения за плевый проступок.

3) И, наконец, тот факт, что каждый, с кем я говорил на следующий день, были в ужасе от поведения радикалов, запрыгнувших на сцену, но решил не ввязываться и помалкивать, надеясь, что переполох уляжется сам собой.

Как отмечает Унабомбер, «мы подчеркиваем, что вышесказанное не относится к точному описанию каждого, кто считает себя левым, а является грубым описанием общей тенденции левого мышления». Подавляющее большинство веганов нельзя считать чмошниками. Люди пришли в движение в основном не потому, что их не брали в школьную команду по футболу или жизнь одарила их другими напастями. Просто у нас есть отвратная привычка позволять кучке ущербных говорить за всех.

Однажды я создал на своем сайте анонимный опрос на тему того, что веганы думают о меде. И включил такие варианты ответа: а) я решительно против меда по этическим соображениям; б) лично я этим вопросом обеспокоен, но стараюсь не поднимать его из уважения к другим веганам; в) я отношусь к меду нейтрально и не предпринимаю никаких шагов к тому, чтобы его избегать; и г) одной рукой я сейчас печатаю, а другой держу ложку с медом, который ем прямо из банки. Сейчас я знаю, что добавлять вариант «г» не стоило, потому что он предсказуемо победил.

Благодаря тем, кто ответил на вопрос серьезно, вариант «б» побил вариант «а» со счетом 10:1. Иными словами, большинство веганов избегают меда исключительно по причине страха перед тем, что их осудит «веганская полиция» – те, кто исходя из соображений о том, что вести веганский образ жизни лишь на 99,5% равнозначно растлению малолетних, назначил себя патрульными движения, которые выискивают и гнобят каждого, кто дерзнет нарушить (или избегнуть, или по-своему интерпретировать) любое из правил.

Если не являющаяся веганом знаменитость делает хоть что-то для животных – заявляет, что не будет фотографироваться в мехах, возьмет собаку в приюте и т.д. – мы, как правило, относимся к этому человеку так, словно он изобрел лекарство от рака, и неважно, что он только-только подписался под разрывом мирного соглашения между Израилем и Палестиной. Но стоит этой персоне объявить себя Веганом, как она сразу оказывается в дурацком положении.

Самопровозглашенный веган теряет кредит доверия, независимо от того, что он делает, потому что совершать благие деяния – это вроде как обязанность вегана. При этом если человек демонстрирует несообразность или несовершенство любого рода, его статус моментально сводится к роли приманки в кишащем акулами веганском бассейне.

Когда мы спрашиваем «Этот товар – веганский?», мы, по идее, интересуемся, не пострадали ли животные при его производстве, в то время как наши охотники на ведьм пытаются заставить задавать другой вопрос: «Если я это куплю/съем/использую, это никак не отразится на моем статусе вегана?»

Мыслить в таком ключе чревато двумя негативными последствиями: во-первых, мы производим впечатление махровых кретинов, которые волнуются исключительно о таких глупостях, как моно- и диглицериды, – штуковинах, которые не особо влияют на судьбу животных (и это понимает любой адекватный человек); и, во-вторых, как это происходит в случае с кормлением наших собак и котов, мы часто не замечаем, когда действительно способствуем страданиям животных там, куда не добрались длинные руки «веганской полиции», способной нас покарать.

Если веганство со стороны кажется чем-то вроде секты, то это потому, что мы имеем склонность придерживаться определенной ортодоксальности, которая предписывает, что нам позволено, а что – нет, вместо того чтобы развивать собственное ощущение допустимого исходя из здравых, вразумительных соображений.

Большинство людей утверждает, что «любит братьев меньших», но они не желают ввязываться в какую-либо возню, хоть отдаленно напоминающую безумную религию, превозносящую права животных. Они предпочитают не усложнять себе жизнь и не видят ничего привлекательного в том, чтобы казаться кому-то радикалами, революционерами или фриками. Наоборот, такие ярлыки обыкновенно воспринимаются как несмываемый позор – то, чего имеет смысл активно избегать.

И это, друзья мои, основная причина того, почему мы – веганы, а они – нет.

Доброе утро, Мистер Навозник!