Пловец

– Хватит болтать, – перебила Кирстен. – Надевай наручники. И скажи спасибо, что нарушаю протокол. Потому что по протоколу мне следовало бы завязать тебе глаза и заткнуть уши, прежде чем ты покинешь помещение содержания. Видишь, я оказываю тебе услугу!

– Протокол? – пробормотал Георг. – Какой еще протокол. Это что, Гуантанамо?

Кирстен ничего не ответила, только знаком велела ему поторопиться. Со вздохом Георг нацепил наручники. Они бесшумно защелкнулись на запястьях.

– Следуй вперед, – сказала Кирстен. – Ты знаешь дорогу. Я пойду следом. Я не верю, что ты способен на глупости, но существуют правила, и их нельзя нарушать.

Георг тупо кивнул и пошел к двери. В голове гудело. Он поставил ногу на ступеньки лестницы. Это его единственный шанс. Почему он действовал так импульсивно? Почему не выработал план? Почему он такой идиот?

В прихожей рядом с лестницей был туалет для гостей. Туда его и вела Кирстен. Может, ему удастся убедить ее разрешить ему посидеть в гостиной? Скажет, что ему скучно взаперти. А потом уже он что-нибудь придумает. Он шел медленно, чтобы выиграть время. Ступеньки скрипели под ногами.

Спустившись на второй этаж, Георг увидел то, что могло ему помочь. Его единственный шанс. Это его воодушевило и напугало. На подоконнике на первом этаже на зарядке лежал черный айфон. Кирстен шла сзади и еще не видела телефон.

Георг мгновенно принял решение действовать. Он сделал вид, что споткнулся, и в попытке не упасть перепрыгнул пару ступенек и метнулся вправо. Там он нарочно бросился на пол, но так, чтобы успеть схватить телефон и выдернуть его вместе с зарядкой из розетки.

– А-а-а! – крикнул он, ударившись бедром о стену. Колени поехали по паркету, и головой Георг врезался в батарею. Он не мог прикрыть лоб руками, потому что руки были заняты телефоном. Он почувствовал, как что-то теплое потекло по лбу. Видимо, он рассек бровь. Сквозь красную пелену он увидел телефон на полу перед собой. Схватил его и сунул за пояс штанов прямо в трусы.

– Что за хрень! – воскликнула Кирстен у него за спиной.

Впервые Георг был рад, что на нем были трусы-слипы, одолженные у Джоша. Из боксеров айфон бы вывалился, но в слипах он будет держаться. Он оправил кофту, чтобы Кирстен ничего не заметила.

«Она меня убьет, – подумал он. – Мне крышка».

– Как ты? – спросила она с тревогой в голосе.

Тревога показалась ему искренней.

– Я споткнулся, – прошептал Георг. – И не смог ухватиться за перила из-за этих чертовых наручников.

Кирстен присела на корточки перед ним. Георг перекатился на спину.

– У тебя кровь, – констатировала Кирстен. – Ты рассек бровь. Но это неопасно. Пластырь поможет. Пошли в туалет, приведем тебя в порядок.

Георг поднялся на колени. Бедро болело. Голова трещала. Неужели она правда не видела телефон? Он с трудом дышал от волнения.

– Прости, – сказал он. – Я нечаянно.

– Хорошо еще, что я тебе глаза не стала завязывать, а то ты вывалился бы из окна, – отрезала Кирстен. – Поднимайся.

Георг осторожно поднялся на ноги. Зажав рану одной рукой, он пошел к туалету. Обнаженной кожей он чувствовал холодный айфон в трусах. Его последний шанс.

23 декабря 2013 года Стокгольм и Аркесунд

Тот же аэропорт, но времена изменились. Все из дерева и стекла. Вездесущий «Старбакс». Уверенный взгляд в будущее, которого не было двадцать пять лет назад. Welcome to the capital of Scandinavia. Добро пожаловать в столицу Скандинавии.

Улыбающиеся радостные люди. Но все та же темнота.

Я беру напрокат «Вольво» и выезжаю на шоссе. Голова раскалывается от смены часовых поясов и длительного перелета.

Здесь многое поменялось. Даже форма автомобилей. Они больше не похожи на ящики. Линии у них плавные, округлые, они движутся стремительно, как вода. Яркие цвета радуют глаз.

Мой маршрут тот же, что и в прошлый раз. Я еду по тому же шоссе. Вижу те же леса, поля, мосты. Та же дорога, тот же пейзаж, но я совсем другой. Я изменился. Я готов нести ответственность за свои поступки. Я готов творить историю, а не быть ее рабом. Я человек, а не инструмент, не цифра в бесконечной матрице.

Я проезжал по этой дороге только один раз в жизни. С тех пор прошло двадцать пять лет, но я до сих пор помню все повороты и не нуждаюсь в подсказках навигатора. Снег идет все сильнее. Я делаю остановку и покупаю кофе, потому что вождение меня усыпляет. Я пью кофе и смотрю, как легкие белые снежинки кружатся в свете от вывески «Шелл Селект». Изо рта у меня вырываются белые облачка пара. Булочка с корицей такая же сладкая, как в прошлый мой приезд. Кофе с молоком крепче, чем в тот раз, но с кислым привкусом. Наверное, его передержали.

Я выливаю остатки в современный мусорный контейнер с разными отделениями и длинной инструкцией по использованию. Похоже, весь мусор тут перерабатывается. Я возвращаюсь к машине и выезжаю на пустую темную дорогу.

Мне сложно соблюдать скоростной режим. Нетерпение, страх, нервы толкают меня вперед. Я знаю, что у меня мало времени. Я раскаиваюсь во всем, что я сделал. Во всем, без исключения. Все было ошибкой.