Пловец Снов

Однако девушку, задавшую вопрос, Георгий определённо видел впервые. Его обезоруживал сам факт присутствия такого создания на презентации детективного романа. Неужели она читает? Сколько он ни пытался представлять себе свою аудиторию, ни разу фантазия не порождала никого подобного. Что ей ответить? Как сделать так, чтобы она ещё раз открыла свой ротик? Почему вообще её мог интересовать такой вопрос? Она что, тоже – писатель?.. Писательница… Нет, уж в это поверить, извините, невозможно. Лучше приврать, преувеличить или, наоборот, поскромничать? Пожалуй, перед такой скромничать не надо.

– Знаете, давайте не будем вмешиваться в работу нашего дорогого… – Люма пришла на выручку, прервав затянувшуюся паузу. Возможно, у неё были и свои причины вступить в разговор.

– Много!.. – перебил её Горенов. – А стараюсь ещё больше! Но, поймите, куда важнее, сколько из этого потом остаётся в книге.

Посыпались другие вопросы. Беседа набирала обороты, так как автор в ответах стал красноречив и напорист, думая только о том, как заставить незнакомку снова спросить о чём угодно… Важно ли о чём?

Георгий предпочёл бы не сводить с неё глаз, но это было рискованно, потому с усилием он оглядывался по сторонам, заставляя себя смотреть на Орлову, на паренька со смрадным дыханием, на остальных… Через сорок минут Люма решительно объявила последний вопрос, прошептав ему: «Прости, я не готова сидеть здесь до ночи».

Далее последовали автографы. Люди подходили с приобретёнными книгами, раскрытыми на титульном листе, а Горенов прилежно наносил на них свою подпись и дату, уточняя, к кому именно следует адресоваться. Он подписывал экземпляр за экземпляром, но в то же время ждал и рыскал глазами по толпе. Больше всего хотелось, чтобы и она подошла к нему. Тогда он узнает её имя, а может… Ошеломлённая фантазия внезапно прервала свою работу, поскольку девушка действительно оказалась перед ним. К чёлке и волосам прибавились точёные скулы, острый подбородок. Он сидел, она стояла. Живописцы явно недооценивают подобный ракурс – взгляд на женщину снизу вверх.

Георгий наивно попытался изобразить самообладание.

– Кому? – спросил он спокойно и сразу улыбнулся.

– Ольге и Уильяму, – ответила барышня. Её хладнокровие выглядело обезоруживающе неподдельным.

Горенов совладал с собой и начертил-таки: «Ольге и Уильяму, дружески, от автора». Что делать теперь? Вернуть книгу и потерять её навсегда? Угомонись, как можно потерять женщину, которая не твоя. А кольца-то на пальце нет… И следа от кольца тоже не видно… След – лучше всего, значит, многие иллюзии уже в прошлом, а если сняла специально – значит, чего-то хочет… В любом случае есть же у неё какой-то там свой Шекспир…

Георгий хотел предпринять что-то, дабы их знакомство – а ведь это уже вполне можно считать знакомством, раз он знает как её зовут, а ей известно его имя – не оборвалось так бездарно и непоправимо. Если она уйдёт?.. Удастся ли найти её потом? А искать, похоже, придётся, ни одна женщина давно не производила на него такого впечатления, не казалась столь незнакомой и желанной.

– У меня маму тоже Ольгой зовут, – промямлил Горенов.

– М-м-м, – кивнула она, улыбаясь ему всё более дружелюбно. Наверное, точно так же девушка смотрела бы на душевнобольного. Разглядеть за этой улыбкой вспыхивающую взрывом страсть не позволяла даже богатая фантазия. Незнакомка взяла подписанную книгу и исчезла в толпе ещё не одарённых автографом читателей.

Георгий продолжил торопливо наносить свою загогулину на экземпляры, желая лишь стремительно бежать за ней. Он уже не спрашивал, кому адресоваться, оставляя на титульных листах только подпись и дату, подпись и дату, подпись и дату. Четверть часа он жил надеждой на то, что Ольга ждёт его у выхода.

Юношеские мысли энергичного ловеласа удивляли даже самого Горенова. Через мгновение ещё сильнее его поразило другое: он уже давно совсем не думал про Истину, вылезающую из колодца. Будто в один момент времени его мысли могла занимать только одна женщина, реальная или более чем реальная… Незнакомка стала его истиной? Нет, конечно, она для этого слишком красива. Может, наоборот, прелестная читательница – искушение, зловещий субститут, который коварно «подослали» к нему, чтобы отвлечь от того загадочного и важного, что начало происходить с утра? Тоже вряд ли… Хотелось думать, что Ольга слишком красива и для этого. Кроме того, если всё так, то какая инстанция стала бы её отправлять?