Пловец Снов

– Ах вот как… И вы, стало быть, меня никогда не читали? – спросил Георгий, уже по-хозяйски опершись на прилавок, с лёгким как бы упрёком. Неужели сегодняшняя полоса препятствий осталась позади? Уф-ф-ф. Барышню удалось смутить, это важно!

– Не читала… – призналась она. – Но я обязательно прочитаю.

– Это обнадёживает… А почему вы тогда спросили о том, сколько я пишу в день? – наступал Горенов.

– Даже не знаю… – девушка пожала плечами. – Мама любит ваши книги… Часто говорит он них… А вы так хорошо рассказывали… Мне хотелось о чём-то вас спросить, но я совсем не знала о чём.

– И вы подумали, что любой труд измеряется количественно, – закивал Георгий снисходительно и как бы понимающе.

– Наверное, – улыбнулась она так трогательно и беззащитно.

Дальше идти в этом направлении рискованно, так можно было закрыть тему постели навсегда, оставшись в статусе недосягаемой вершины. Нужен был резкий скачок в сторону, куда-то подальше.

– А что же вы не живёте с родителями в Испании?

Девушка замялась.

– Я бывала там… Мне не очень нравится, честно говоря…

Удобно, если по лицу так отчётливо видно, когда она врёт. Барышня не совсем откровенна, и это тоже нравилось Георгию. Что вообще ему в ней не нравилось?! Правильно, правильно, нечего первому встречному выкладывать всё, как есть. Ты же ещё ничего о нём не знаешь, хотя, быть может, догадываешься, что у него на уме. Значит, не дура.

Судя по цвету кожи, Испания была давно. Конфликт в семье? Скорее всего – с отчимом. У матери другие дети? Родители – ламанчские бомжи, тратящие всю милостыню на книги Горенова? Уильям – растлитель и извращенец, потому Ольга скрывает дочь? Опять какая-то «Лолита» получается. В Испании они содержат небольшой бордель и не хотят, чтобы Вика об этом узнала? Масса сюжетов.

– А вы собирались купить что-то? Показать вам какое-нибудь украшение? – девушка тоже торопливо сменила тему. Умница! – Если вам ничего здесь не понравится, я принесу ещё…

Как она себя ощущает в этих стенах? Что для неё значат окружающие блестящие предметы? Отечественные продавцы преимущественно рассуждают о трудоустроивших их магазинах отстранённо и индифферентно. Словно место работы для них ничуть не менее чужое, чем для переступивших порог потенциальных покупателей. Георгия поражало, как на Западе каждый сотрудник даже самого заштатного супермаркета на вопрос: «У вас есть то-то?» – отвечал: «У меня есть. Пойдёмте, покажу». Пусть этого продавца взяли на работу вчера, он уже воспринимает всё вокруг своим. Сколько смысла в этом «у меня». В России, как максимум, можно услышать «у нас», да и то… С какой стати «у меня»?! За подобное отношение велик шанс и от начальства схлопотать…

Как многие особенности речи, это обнажало другой взгляд на другой мир. Он был не лучше и не хуже, просто дважды другой. Русский продавец, казалось, сообщал: дорогой гость, мы с тобой одной крови, мы оба здесь чужие, и мне тут нравится ничуть не больше, чем тебе.

– Во-первых, больше всего я хотел найти вас, – на этот раз Горенов нисколько не лукавил. – Видите ли, я переживал… Всё-таки на тот вопрос мне пришлось отвечать слишком торопливо… Да и было много людей. В общем, я готов рассказать подробнее, если хотите.

Девушка опустила глаза. Перебор?.. Не перегибай палку, ты уже не мальчик, чтобы нести такую нелепицу. Кстати, может, эту карту тоже стоит разыграть – что ты не мальчик?

– Кроме того, мне действительно нужны серёжки…

Теперь – пауза. Вика не поднимала взгляд. Вообще говоря, это тревожный знак.

– …для дочери. Она примерно ваших лет, ей семнадцать, – примитивный комплимент. Никто бы не дал девушке меньше двадцати одного. Пару годков она пока взяла у времени взаймы, значит, ей где-то двадцать три. Отдаст потом. В любом случае не тот возраст, в котором особенно приятно слышать подобные слова.

– А что она обычно носит?

Вика немного оживилась и взглянула заинтересованно. В беседе появились для неё хоть какие-то перспективы. Георгий же оказался в тупике. Про серую кофту он решил не упоминать.

– Знаете, вы с ней очень похожи. Кстати, какие у вас прекрасные серьги! Быть может, мне стоит купить такие же?

Золотые серёжки витиеватой формы, в которой можно было увидеть хоть корягу, хоть изгиб ладони, кисти руки или ягодицы, не шли даже Вике с её миниатюрными ушками. Правда, это скорее давало надежду, ведь то, что хорошо одной женщине, редко в равной мере подходит другой. Горенов прекрасно понимал, что несёт ахинею, они с Леной были практически антиподами, но он сейчас говорил не для Истины, а для Вики.

Серьги оказались не из дешёвых. Отец никогда не делал дочери таких дорогих подарков, но идти на попятный было немыслимо. Повезло же Ленке! И ему. Ничто так не сближает современных людей, как оформление сделки, хоть самой пустяковой. В ходе разговора, упаковки, пробивания чека они смеялись, он предложил перейти на ты, она оставила свой номер телефона.

– Я позвоню. Скоро увидимся, – радостно пообещал Георгий.

– Подожди. Давай сделаем селфи, можно?..

Горенов с улыбкой изобразил неудовольствие, но согласился.