Плследний из Мологи. Жизнеописание архимандрита Павлв (Груздева)

От могилки отца Антипы через святые ворота, на которых сохранилась одна воротня, я взошел в скит прямо в церковь, на которой написано, что «Памятник охраняется Государством», но, на мой взгляд, монахи во много раз лучше оберегали. В верхнем храме пол выломан, иконостаса нет, одним словом, сохранилось только здание, да на колокольне колокол, да и тот без языка. Сохранились мраморные запрестольные киоты, но без икон. Осмотрев храм, я обошел бывшие кельи иноков — ни одного окна, ни одной двери, множество рухнувших потолков, выломанные полы и так далее.

Внутри скита есть прекрасный гранитный колодец круглой формы (вырыт в 1876 году, глубина 5 аршин), но весь захламлен, даже чурбанья дров плавают; для чего? Не знаю, не приведи Господи и знать. Сохранилась внутри скита намогильная плита, на которой высечено: «Схимонах Онуфрий, скончался 12 августа 1925 г. на 82 году, жил в монашестве 49 лет, благодушно терпел болезни и слепоту». Видал еще две могилки, но надписи изгладились. На наружной алтарной стене храма прекрасно сохранился черный мраморный крест.

На обратном пути я остановился у прекрасного большого мраморного креста, поставленного игуменом отцом Дамаскином, и близ дороги лежат обгорелые бревна от пустынной кельи игумена Дамаскина. Выйдя на центральную дорогу и положив издали земной поклон видневшемуся монастырю, я пошел на пристань, до которой от монастыря километров 6–7, мимо Гефсиманского скита, а также Воскресенского, на котором разместилась турбаза. Храм прекрасный, двухэтажный, не штукатуренный, к нему ведет каменная лестница. А тут и красавец теплоход — придя в свою каюту и выпив бутылку лимонада с хлебом, я свои уставшие донельзя ноги затащил на койку и сразу же уснул богатырским сном, даже не слыхал, как и отчалили. Прощай, дивный остров Валаам, прости, земной поклон Тебе, п-р-о-с-т-и».

В семидесятых годах о. Павел был на Валааме раза три-четыре: сначала ездил один, потом «с дурочками», как ласково называл он своих духовных чад из Питера, которые сопровождали его в этих поездках. Как-то раз на большом туристическом теплоходе объявляют, что пора всем в ресторан ужинать. Отец Павел говорит:

— Девки, я монах, что я в ресторан пойду? Вы идите, а я тут пожую.

Они ушли, он остался в каюте, слышит по радио — опять объявляют:

— Одно место пустое, срочно просим пройти к своему столику.

Надо идти, раз такое дело. Поднялся о. Павел в ресторан, нашел свое незанятое место, помолился перед трапезой, стол благословил. Мужики рядом сидят, спрашивают:

— Дедушка, ты помолился, стол-то свой благословил, а наш столик можешь благословить?

— Почему нет, — отвечает о. Павел.

Мужички тогда на бутылку 40-градусной показывают;

— А это можешь благословить?

— А что здесь благословлять-то? — говорит о. Павел. «Ну, благословил, — рассказывал он потом, — и так, говорит, мы наблагословлялись, что назавтра торговать нечем было». Т. е. запас спиртного на теплоходе кончился.

«Вот, кажется, всё какие-то байки, всё такое житейское, — добавлял, вспоминая этот случай, духовный сын батюшки, священник, — а всё приводит к Богу и молитве. Прибаутки какие-то, а хочется в Церковь».