Плут

— Право, Кетти, почему ты так называешь миссис Викерс? Она достойная леди.

Коуди не понимала, почему Кетти так непочтительно отзывается о пожилой даме. Ведь раньше она всегда относилась к ней как к члену семьи.

— Если бы она была хорошей, то никогда не надумала бы линять из-за Дикона.

Было очевидно, что Кетти была уязвлена. И, между прочим, собиралась защищать Дикона. Она все время прислушивалась к его шагам на лестнице и всякий раз находила предлог оказаться в холле, когда он спускался. Коуди это не нравилось, но она обнаружила, что практически не имеет власти над дочерью, когда дело касается Дикона Броуди. Теперь, сидя в удобном кресле и перекинув ноги через подлокотник, Кетти выглядывала из окна, ожидая Дикона, который должен был появиться в потрепанном такси, которым пользовался последние три дня. Дикон, должно быть, дал Юстасу МакКензи, таксисту, хорошие чаевые, так как он всякий раз оказывался поблизости, когда Броуди в нем нуждался. А Дикон нуждался в нем, поскольку он начал свою муниципальную работу. По какой-то причине он отказывался обсуждать ее.

Зазвенел телефон, и Коуди ответила.

— О, миссис Браунли! — воскликнула она, стараясь говорить профессионально вежливо, как всегда, когда она общалась с клиентами. — Очень рада вас слышать. Все приготовлено для приема по случаю новорожденного у вашей дочери. Мне даже удалось испечь специальное печенье… Оно по форме напоминает пинетки…

Коуди сделала паузу, чтобы выслушать, что скажут с того конца провода.

— Как? Вы отказываетесь? Что-то не так? Через минуту голос у нее стал ледяным.

— Понимаю. Да, миссис Браунли. До свидания.

Она повесила трубку и обменялась с Кетти озабоченными взглядами.

— А как же заказ миссис Браунли? И все эти детские пинетки?

— Еще отказ? — спросила Кетти.

— Да, второй за три дня.

— Она не объяснила, почему?

— Да это и не нужно. Ты же помнишь, что она сестра Мейбелин Картер?

— По крайней мере, у тебя остался залог…

— Я не взяла с нее залога, — вздохнула Коуди. — А что мне делать с печеньем, которое я сделала в виде пинеток?

— Ты можешь их заморозить?

— Нет. К сожалению…

— Бог мой!

Кетти соскочила с кресла, словно кто-то стегнул ее сзади проволокой…

— Кто? — спросила Коуди, хотя и знала ответ.

— Пойду проверю почту, — бросила Кетти, отправляясь к двери и распахивая ее настежь перед Диконом.

— Почта уже дома…

Но Кетти не слушала. Она выскочила на улицу и закрыла за собой дверь.

Коуди покачала головой и прошла на кухню, где на подносе, стоящем на кухонном столе, лежало миниатюрное печенье, над которым она так старательно трудилась два последних дня. Ее маленькие шедевры. Ей хотелось шмякнуть ими о стену. Вместо этого она плюхнулась в кресло, взяла один башмачок и откусила кусочек. От сладости у нее чуть не свело челюсть. «А может, съесть весь поднос», — подумала она. Что за дело, если она перестанет влезать во всю свою одежду и лицо у нее расплывется? Она только-только справилась с одной пинеткой, когда услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Затем раздались шаги. Дверь кухни крутанулась и из нее показалась Кетти, за которой следовал Дикон.

— Привет, — приветствовала его Коуди. Она чувствовала себя неуютно.

— Хочешь закусить пинеткой?

— Нет, спасибо.

Коуди знала, что уставилась на него, но ничего не могла с собой поделать. Дикон воплощал в себе мужские достоинства, которые выпирали из черной водолазки, подчеркивающей его широкие плечи и грудь, плечи, на которых при каждом движении играла рябь мускулатуры. Руки у него были загорелые и перевитые канатами мышц. Под кожей вздувались вены и все это заставляло сердце Коуди судорожно колотиться. Руки его вросли в бедра, затянутые в бесстыдно тугие штаны.

Потрясенная своим собственным откровенным рассматриванием, Коуди отвела взгляд и решила стряхнуть крошки с колен.

— Итак? — проговорила она, стараясь казаться небрежной. — Что стряслось?

Но легко сказать, быть небрежной, когда сердце вот-вот вырвется из груди. Боже! Ведь может же он заставить женщину сходить с ума! Как ему удается выглядеть так хорошо в этом старье, когда сама она напоминает драную кошку?

— Я только что получил из гаража свою машину, — проговорил он.

— Отлично. Как она выглядит?

— Хорошо. Мне повезло. Сырые яйца — не булыжники. — Он помолчал. — Меня интересует, нельзя ли воспользоваться твоим гаражом, чтобы поставить машину.

— Мой гараж? — засмеялась она. — О, Дикон, там ужасная грязища. К тому же, он набит рухлядью и хламом, — добавила она.

— Я приведу его в порядок. Куда можно перенести вещи?

— Что, если в подвал или на чердак? — предложила Кетти, глядя на Дикона с выражением, которое мог вызвать только обожаемый герой.

— Я помогу.

У Коуди глаза полезли на лоб. Кетти могла пошевелить рукой только тогда, когда надо было поднести ложку ко рту или поднять телефонную трубку.

— Ну, я давно собиралась разобраться там, — созналась Коуди. — Руки не доходили.

Она раздраженно поджала губы. Теперь, когда у нее два отказа, времени предостаточно. Коуди достала кошелек и порылась в нем в поиске ключей.