Плутовка

Дополнительные занятия... Я кивнула, закусив губу. А вот с этим могут быть проблемы. Есть одно ощущение, не оставляющее меня на протяжении всей жизни, ни затихая ни на минуту: чувство непохожести на других. Я чужда этому миру, да и моему тоже. Я не такая. Это теперь заметно только в мельчайших деталях, в чуть заторможенной реакции, когда я пытаюсь подобрать правильную эмоцию из всего спектра, но это чувствуется. Может не на сознательном уровне, может не всеми, но... Друзей, настоящих, с которыми бы я могла общаться каждый день, у меня не было. Вроде бы я все делала так же как все, но они уходили. По разным причинам, чаще всего благовидным. И не глядя мне в глаза.

– Выбрала? – уточнила староста, так и не дождавшись ответа.

Я покачала головой.

А у меня есть мечта. Можно сказать, навязчивая идея. Даже не быть собой, об этом мечтать бесполезно, моё собственное тело не сможет одновременно выражать все мои эмоции, а просто быть СВОЕЙ. Чтобы люди, особенно те, кого я посмела посчитать своим другом, не смотрели на меня с недоумением, словно не узнавая... Чтоб в лицо называли сумасшедшей, а не прятали эту мыслишку где-то в глубине сознания, отдаляясь из-за этого ещё больше.

Куча друзей-приятелей. Строго лимитированное время общение, – я украдкой взглянула на Эвелину. – И она скоро почувствует, догадается. Остался месяц такого близкого общения, максимум два. Уйдёт, отдалится, сама не понимая почему. Единственным человеком, кто смог терпеть меня очень долгое время был брат. Даже родители предпочли согласиться преподавать в Южной Африке, лишь бы не приходить каждый день ко мне. Нет, конечно они меня любят. Те редкие недели, что они бывают дома, они искренне рады были меня видеть. Первое время. Потом вспоминали и вновь ужасались.

А брат был терпеливым, – я неосознанно погладила фенечку на запястье. – Казалось, он готов был выслушать меня всегда, в каком бы состоянии я не явилась бы домой: весёлая, грустная, пьяная, в истерике, в крови... Казалось бы, вот оно счастье, но... Он был для меня настолько чужим, насколько не смог стать ещё ни один другой человек, любой незнакомец казался мне ближе, чем он.

Только вот с местной компанией история совершенно иная. Для них я была чужой априори. Без родственников, без связей, с неизящной фигурой... Им я казалась настолько чужеродной, как джокер на шахматной доске, и это их отношение чувствовалось практически материальной холодной стеной между нами. Все попытки сломать её вели только к моему «замерзанию».

Если так и продолжится, придётся выбирать место руководствуясь здравым смыслом, чего я делать не люблю. Уж не знаю, сколько я продержусь в такой стрессовой ситуации, но что взрыв будет впечатляющим – ручаюсь.

Надежда осталась только на боевое обучение, да и то... Как я уже успела выяснить, королевские отпрыски физически гораздо сильнее обычных людей, и я, несмотря на возможный статус наследницы, такими способностями не обладала.

– Ну вот, – огорчилась собеседница. – Если так ничего и не понравится, переходи к нам на экономику!

Придётся. Там хотя бы один человек ко мне нормально будет относится.

– А к Ниарону можно попросится? – задумчиво спросила я. Кажется, это была первая фраза сказанная мной за день. Как бы совсем не потерять хватку, а то разучусь ещё с людьми общаться.

– Думаешь, ты одна такая умная? – хмыкнула Эвелина. – К испытаниям даже не всех парней подпускают, а единственная девушка, что сумела на них попасть потом неделю краснела и отказывалась говорить в чём оно заключалось.

– А девкам-то что там понадобилось? – удивилась я. Местные ромашки не очень стремятся в армию.

– Скажешь тоже, – развеселилась староста. – Там же такие парни...

Дальше я слушать не стала. И так всё ясно. Это основная причина по которой я не горю желанием налаживать отношения с местными. Да я тоже не дура погулять, но губить своё будущее, оказаться на факультете который тебе нафиг не нужен только ради того, чтобы затащить в кровать очередного красавчика – это малость... Неосмотрительно.

Механически уничтожив предложенную зелень я собрала все чашки-плошки и отнесла и в окошко приёма грязной посуды. Полагаю, Академия надолго отучивает золотую молодёжь капризничать и превращает любителей прожигать родительские деньги в коварны и очень-очень злобных аристократов. Если, конечно, не сломаются по дороге.

Остаток завтрака прошёл незаметно, как и два последующих урока. И вот, наконец, настало время физкультуры. До этого дня я успела побывать на танцах, но с физической активностью эти медленные, строго регламентированные движения не имеют ничего общего.