Плыви ко мне

Я не знаю, дело ли в позе — голова на бетоне, спина выгнута, а таз приподнят, — или в том, что я настолько чувствительна, но мне кажется, что я буквально захлебываюсь его членом изнутри.

Грей держится напряженно, его тело дрожит против моего, словно наэлектризованное.

— Скажи это снова, красавица, а то я, блин, кончу, как пацан, до того, как даже начну двигаться.

Он смеется низким, хриплым голосом, и я не могу не задрожать под ним, осознав, что, должно быть, сказала это вслух.

Тогда Грей начинает двигаться, вынимая и снова вгоняя себя в меня, каждый раз сильнее. Он задает безжалостный, неумолимый ритм, мое тело скользит по бетонному краю бассейна с каждым его толчком.

— Такая, блин, тугая, — стонет Грей, его пальцы оставляют вмятины на моих мягких бедрах. — Щас залью эту сладкую киску, пока не потечешь по мне…

Я стону беспомощно, мои руки шарят по обе стороны от меня, сжимаются на трясущихся грудях, скользят в волосы, дергают за пряди, пропитанные солью после вчерашнего дня на пляже. Шар внутри меня снова надувается, угрожая взорваться.

Схватив меня за задницу, Грей тянет мое тело на себя, встречая его сильные толчки, наклоняясь вперед, чтобы спрятать лицо в безопасном месте между моим плечом и шеей.

Его дыхание сбивчиво у меня за ухом, этот явный звук удовольствия, вызванного мной и моим телом, уносит меня на новые головокружительные высоты.

— Делайла… черт, — выдыхает Грей, подложив ладонь под мою голову, защищая ее от твердого камня.

Я скольжу пальцами между нашими телами, чтобы дотронуться до себя, и стону при первом же касании напряженного бугорка.

Три круга вокруг клитора — и я рассыпаюсь под жарким испанским солнцем, чувствуя, как толчки Грея сбиваются, его ритм становится неряшливым, прежде чем он разряжается внутри меня, издавая сдавленный стон с моим именем.

Мы просто лежим там какое-то время, наше дыхание тяжелое, сердца бешено колотятся, пока Грей не шепчет что-то про именинника и его член прямо мне в ухо.

Это настолько нелепо, что я начинаю истерически хихикать, отталкивая его от себя, и мы оба смеемся, чувствуя себя абсолютно беззаботными и свободными от всего.

С одного из шезлонгов за нами раздается сигнал — сообщение на телефоне Грея. Это резкое напоминание о том, что снаружи существует жизнь, за пределами нашего маленького пузыря.

Когда Грей не делает никаких попыток поднять телефон, я смотрю на него, прикрывая глаза от солнца рукой.

— Ну что, как тебе мысль вернуться в Лондон через пару дней? Обратно к реальности.

Он переплетает наши пальцы.

— Здесь было очень круто, но, знаешь, приятно осознавать, что скоро вернемся домой… Как думаешь?

Я уверенно киваю. Я тоже жду возвращения — хочу снова вернуться к работе, уснуть в нашей с Греем постели в квартире, обнять сестру и увидеть всю его семью на втором праздновании его дня рождения.

С первого момента, как я познакомилась с семьей Грея, я поняла, что мы будем близки. Они, как и он, излучали доброту и тепло, и я быстро нашла с ними общий язык. Я, мама Грея и жена его старшего брата Ноя, Фэйт, сразу подружились. Это было чертовски важно для Грея. Он был на седьмом небе от счастья, когда нашел нас троих в саду — у меня на руках сидела малышка Молли, которая почему-то ко мне прикипела, — болтающих так, как будто мы знаем друг друга много лет.

Семья Милленов приняла меня просто потому, что я была по уши влюблена в их сына.

Грей целует мой вспотевший лоб, натягивает плавки и поднимает телефон.

— Что-то новенькое? — спрашиваю я вслух, садясь и чувствуя, как сперма Грея и моя собственная липкая влага вытекают из меня.

— Про нас? Вряд ли, красавица.

С тех пор как Грей и его менеджмент выпустили заявление о нашем статусе в прошлом году, британская пресса, в общем-то, притихла. Я считаю, это потому, что мы особо никому не интересны: обычная пара, которая не расходится и не сходится снова каждую неделю. Нам с Греем так больше нравится.

Хотя я была готова к тому, что папарацци выложат фото с нашего отпуска, но пока, видимо, обошлось.

— Что же тебя так заинтересовало в телефоне?

— Ной только что написал мне…

— О! Это про Молли? Она уже ходит? Фэйт говорила, что пришлет видео, но…

— Нет… Ной думает, что у Хадсона появилась девушка.

Это меня взбодрило. С безумными историями, которые мне рассказывал Грей, и нескончаемым потоком разных женщин на его страницах в соцсетях, Хадсон не похож на человека у которого могут быть серьезные отношения.

— Кто она? — спрашиваю я. — Она должна быть просто чертовски особенной, чтобы Хадсон передумал.

— Ты мне говоришь, — соглашается Грей. — Это будет чертовски интересно, когда мы вернемся в Лондон.

КОНЕЦ.

Благодарности

Вот и пришло время выразить свою благодарность, и я просто невероятно счастлива, что у меня есть столько людей, которым я могу сказать "спасибо". Итак, начнём…

Во-первых, моим родителям — за всё и даже больше. Люблю вас обоих до луны и обратно.

Маме и дедушке — за то, что показали, что такое безусловная любовь.

Дяде Ли — за то, что всегда был надёжным плечом.

Сти, Донне, Нит и Рону — за то, что приняли меня как свою.