Плыви ко мне

— Нет. — Грей качает головой, его глаза остаются теплыми, но улыбка исчезает. — Блейк перестал плавать, когда нам было пятнадцать. Мама неожиданно заболела, и… — я вижу, как его горло подрагивает от эмоций. — Это выбило нас всех из колеи, всю семью, на какое-то время. Но сейчас с мамой все в порядке. Блейк так и не вернулся к плаванию, теперь он тренер по футболу в школе.

Я не давлю на Грея, не пытаюсь выудить подробности. Что бы ни случилось с его матерью, видно, что это до сих пор его беспокоит.

Когда ужин уже был на столе, я обошла стойку, собираясь пройти в гостиную, но тут Грей хватает меня за запястье. Он смотрит на меня сверху вниз, его большой палец лениво скользит по суставу моего запястья.

— Ты собираешься рассказать мне, что раньше так занимало твою голову?

— Я…

— Ты серьезно думала, что я этого не замечу, а, Делайла? — его голос пропитан самоуверенностью, а на лице играет наглая ухмылка.

Жар разливается по моему животу, желание пронзает до самых глубин, и меня бесит то, что мне чертовски нравится его манера. Мне это нравится, но я, блин, не хочу этого признавать.

— Да ничего такого, — нагло вру я, чувствуя, как неприятный ком оседает в горле даже от такой мелкой лжи.

Грей молчит секунду, пожирая меня взглядом, а потом переплетает наши пальцы, прижимается голой грудью к моим грудям и начинает вести нас назад к дивану.

— И что ты делаешь?

— Если ты не хочешь говорить, тогда мне придется вытащить тебя из твоей головы другим способом, красавица, — мурлычет Грей.

Он наклоняет голову и начинает прижиматься губами к моей ключице, поднимаясь к уху, вдоль челюсти, пока не захватывает мои губы своими. Его язык легко скользит вдоль них, пока я не открываюсь с тихим стоном. Мои руки поднимаются, обвивая его плечи, скользя по теплой коже, пока пальцы не зарываются в короткие волосы на его затылке.

С отработанной легкостью Грей стягивает с меня шорты, оставляя их на полу. Он резко сжимает мою задницу, пока я стягиваю майку через голову, не обращая внимания на мелкое потрескивание от статики.

Моя кожа загорается от его прикосновений, словно тело уже запомнило, сколько удовольствия он может нам доставить, и мы хотим, чтобы он повторял это снова и снова.

— Такая отзывчивая, — бормочет он, водя пальцем вокруг моего пупка. Инстинктивно я втягиваю живот, мои губы трепещут против его так же, как моя голова забита неуверенностью.

Грей должен был почувствовать, как напрягаются мои мышцы, но потом его пальцы доходят до моей груди, он сжимает ее, и я снова могу дышать нормально. Живот, конечно, не суперплоский, но, кажется, я выкрутилась… до тех пор, пока Грей не поднимает голову, его губы красные и припухшие после поцелуев, и не смотрит мне прямо в глаза.

— Не прячься от меня, красавица. Тебе нужно вылезти из своей головы.

Я знаю, что надо, но это так сложно, почти невозможно, потому что…

Только когда Грей кивает, обводя мой лук Купидона подушечкой большого пальца, я понимаю, что говорила вслух.

— Позволь мне помочь.

Моя поясница натыкается на подлокотник дивана, и я уже готова отойти, но Грей загоняет меня в ловушку, резко разворачивая и наклоняя вперед. Край дивана врезается в мою нижнюю часть живота и бедра, что довольно болезненно, но несмотря на протестующий вскрик, мой центр пульсирует от его доминирования.

Это не то, что я когда-либо испытывала в реальной жизни, хотя прочитала кучу книг о доминирующих мужчинах и, честно говоря, не раз возбуждалась от одной только мысли об этом, но никогда не думала, что это будет со мной. Я люблю контроль, люблю держаться за него крепко. Но что-то в движениях Грея, как он ставит меня в позу, как ему угодно, как двигает меня так, как он хочет, заставляет меня кипеть от желания.

— Возьми подушку.

Я делаю, как предлагает Грей, хватаю одну из подушек на диване, ее мягкие края сминаются под моим хватом. Я держу ее над головой настолько высоко, насколько могу в этой позиции, все еще не понимая, что, черт возьми, происходит, пока Грей не забирает подушку и не подкладывает ее мне под таз, прямо на подлокотник дивана.

Теперь я поднята выше, мои короткие ножки не достают до пола, а это идеальная высота для того, чтобы Грей мог до меня дотянуться. Больше нет этого неприятного давления внизу живота, только мягкая поддержка подушки.

— Грей?

Он проводит рукой вдоль моего позвоночника.

— Да, красавица.

— Что, блин, ты делаешь?

— Вывожу тебя из твоей головы, — повторяет он, сжимая плотную кожу на моей заднице. — Скажи мне, что я с тобой делаю, Делайла.

— Заставляешь меня, блядь, возбудиться, — пробурчала я в свои руки, уткнувшись лицом.

Грей смеется, его громкий смех раздается эхом по всей комнате.

— Рад это слышать, я чувствую то же самое. Но я имел в виду, где я тебя трогаю? Буквально.

Я рада, что Грей не видит, как стыд заливает мои щеки румянцем, когда до меня доходит, что я неправильно поняла его вопрос.

— М-моя… задница.

— Ага, — его пальцы скользят по задней стороне моих бедер. — А теперь?

— Мои бедра.

Он снова двигается, в комнате раздается хруст его сустава, но я даже не поднимаю голову, чтобы не испортить игру.