Плыви, кораблик!

Весной, как известно, дни становятся длиннее. На уроках географии в пятом классе ребятам даже объясняют, почему это происходит. Кореньков учился только в четвёртом классе, но кое-что, имеющее отношение к причинам этого явления, он уже знал. Во-первых, он знал, что земля — круглая. Во-вторых, что не солнце, хотя мы видим собственными глазами, как оно но утрам поднимается и вечером опускается, а земля вращается вокруг солнца. Ничего удивительного. Теперь эти премудрые истины знает, наверное, любой ученик не то что четвёртого, а третьего или даже второго класса. Но вот что земная ось во время движения земли по орбите всё время наклонена в одну сторону — к Полярной звезде, Кореньков не знал. Это проходят в пятом классе. Но если бы даже Кореньков учился в пятом и был бы таким же крепким отличником, как Игорь Агафонов, если бы он наизусть выучил параграф учебника географии «Смена времён года», он бы всё равно не поверил, что весенние дни длиннее. Наоборот, ещё совсем светло, даже солнце не завалилось за дом-громадину, возвышающийся как раз напротив их окна, а мама уже возвращается с работы. Наскоро приготовит ужин и тотчас же задаст неизменный вопрос: «Уроки сделал?» Удивительно, как это маме не надоест задавать его. И ещё удивительней, что Кореньков знает наверняка, что вопрос этот будет задан, но каждый раз он застаёт Коренькова врасплох. Если мама пришла с работы и приготовила ужин, значит, уже вечер. С этим надо согласиться. А как пролетел день, Кореньков и не заметил. Весенние дни летят очень быстро, значит, они короче, а не длинней. Как же им не лететь — весенним дням. Светит солнце, тёплый ветер вылизал тротуары. Девчонки скачут через верёвочку посреди тротуара. Но прохожие девчонок почему-то не ругают. А вот если мальчишки гоняют на тротуаре мяч, тут каждый второй непременно влезет со своими советами: «Играть на улице опасно! Вылетит мяч на мостовую... » И пойдёт: «... Машины... Движение... Без рук, без ног... Борька Авдеев послушает, послушает, нетерпеливо придерживая в ногах мяч, и скажет: «Скорая помощь! Гроб с музыкой!» Что тут поднимется! «Вот, полюбуйтесь на них! И куда смотрит школа? Да что им школа! С ними милиция и та!.. » Всякое настроение играть пропадает. Но и домой идти неохота. Кто же сидит дома, когда вовсю сияет солнце, над домами синее небо и ветер, словно бегун, бежит по улицам? Может, только Игорь Агафонов — самый крепкий отличник с самого первого класса. Что же касается Коренькова, то он так бы и не уходил с улицы, тем более, что в эту весну у него, кроме обычных, появилось ещё одно очень приятное и очень нужное занятие — гулять с Дымкой. Первое время он прогуливал Дымку только по Гвардейскому переулку, вблизи дома Анны Николаевны. Погуляет немного, подхватит Дымку на руки и поскорей назад. Не то, чтобы Кореньков думал такими словами: «А вдруг Анна Николаевна не захочет больше держать собаку и скажет — ступай с ней куда хочешь». Нет, ничего такого он определённо не думал. Но всё-таки, пока он гулял с Дымкой, какое-то беспокойство шевелилось у него в душе, и ему хотелось убедиться, что у Дымки по-прежнему есть над головой кров. И он торопился назад в квартиру 89. Но шли дни, Анна Николаевна Дымку не прогоняла и даже — Кореньков видел это — полюбила её. И он успокоился. Как-то он сказал Анне Николаевне, что неплохо было бы, если бы у Дымки был ошейник и поводок. И Анна Николаевна согласилась с ним. На следующий день он притащил в квартиру на Гвардейском переулке свой ремешок от новых шорт, которые мама недавно купила ему к лету. Уже потом, собирая сына в пионерский лагерь, мама долго искала и так и не нашла этот ремешок, ругала продавщицу, забывшую завернуть его вместе с шортами, ругала себя, что не проверила там, на месте, в магазине, свою покупку. А сын утешал её беспечно: «Да ладно! Больно нужен этот ремешок! Есть же старый. Всё равно потеряю». И мама успокоилась. Потому что сын и в самом деле забывал в лагере не то что какой-то ремешок — шорты и майки, рубашки и курточки. Такой уж он был растеряха — её ненаглядный сын. Вожатая пожаловалась маме: «Пойдём в лес на прогулку. С утра прохладно, а потом жарко. Вот он снимет рубашку и повесит на сучок, а потом и майку снимет и повесит на другой сучок. Вот так по всему лесу и висят на деревьях его рубашки и майки. А мне разве за каждым углядеть!»

Ремешок от новых шорт очень даже пригодился. Они вместе с Анной Николаевной смерили сантиметром Дымкину шею и даже поспорили, сколько надо отрезать от ремешка на ошейник. Анна Николаевна, хоть и надела очки, но всё равно видела не очень хорошо, потому что ей мешала лохматая Дымкина шерсть. И она хотела отрезать совсем маленький кончик. Ошейник получился бы очень свободным.

— Смотрите! Болтается! — кричал Кореньков, придерживая на Дымкиной шее будущий ошейник. Но Дымка вертелась и лизалась, несмотря на строгие команды: «Сидеть! Сидеть!», и Анна Николаевна была в сомнении, где отрезать. Тогда Кореньков смерил сантиметром собственную шею, потом обмотал её концом ремешка примерно в столько же сантиметров.