Плывун

Когда-нибудь наши обиды
И счеты — кто друг, а кто враг,
Под пристальным оком Фемиды
Бесславно рассыплются в прах.
Исчезнут нелепые тайны,
Остатки неловких острот,
И то, чем мы в мире случайны,
Надежно и прочно умрет.
Останутся, словно в насмешку,
Тетрадки неизданных книг,
Друзья и враги вперемешку
И время, связавшее их.

1974

«Что-то мало счастливых людей…»

Что-то мало счастливых людей
В государстве прекрасных идей.
Как-то мало счастливых минут
В той стране, где господствует труд.
Что-то мало безоблачных лиц
Среди жителей наших столиц.
Видно, только на периферии
Достигают они эйфории…

1978

Музыка

Памяти Д. Д. Шостаковича

Ах, как грустно и печально! Как судьба страшна!
Потому необычайно музыка слышна.
То ли пение блаженных, то ли простой вой
Наших душ несовершенных в битве роковой.
Вот умрем мы и предстанем пред лицом Творца,
И бояться перестанем близкого конца.
Только музыка Вселенной будет нам опять
О загубленной и бренной жизни повторять.
Пейте жалостнее, флейты! Мучайтесь, смычки!
Подпоют ли нам о смерти слабые сверчки?
От тоски своей запечной, от немой любви,
От разлуки бесконечной в медленной крови.
Мы послушаем и всплачем, музыка-душа!
Ничего уже не значим, плачем не спеша.
На судьбу свою слепую издали глядим,
Утешаем боль тупую пением глухим.

1976

Ироническая молитва

Геннадию Алексееву

Господи, в твоей обители
Невозможны чудеса.
Вот сидим мы, просто зрители,
Пялим сонные глаза.
В соответствии с законами
Проходящих мимо лет
Мы живем хамелеонами,
Изменяющими цвет.
Мы зависим от случайности,
От статьи очередной,
От жены, от урожайности,
От соседей за стеной.
И на каждое событие
Есть согласие Твое.
Боже, разве это бытие?
Разве это бытиё?
Извини, но Ты, мне кажется,
Стал ленивым и слепым.
Как-то, Господи, не вяжется
С прежним обликом Твоим.
Может быть, с позиций вечности
Мелковаты наши дни?
Боже, больше человечности!
Боже, меньше болтовни!

1976

«Отпущена норма печали…»

Отпущена норма печали
И норма веселья дана.
Кто Богом считался вначале,
Зовется теперь Сатана.
Кто лириком был ради шутки,
Сатириком стал от тоски, —
Кто знает, которые сутки
До боли сжимая виски.
Кто пил, тот уже излечился,
Кто не́ пил еще, тот запьет.
А тот, кто писать отучился,
Навеки лишился забот.

1974

Ремонт