Плывуны. Книга первая.Кто ты, Эрна? (СИ)

Но тогда бы она не могла появляться у нас. Ведь папа же первый ходок! Нет! Она живая! Живая!!!

- Главное не забыли?

- Столько главного, Марина Викторовна, голова распухает. Я же теперь не плывун, а человек почти обыкновенный. Отупел моментально.

- Ну, - развела руками Эрна. - Где-то прибудет, где-то убудет - закон физики. Третий, кажется, Лора, закон?

Я хлопала глазами. Я с физикой не дружу.

- Вот тебе и задание на дом. - расхохоталась Эрна. - Учить законы Ньютона. Ну и все королевские приказы выполнять. Возьмитесь за руки.

Мы с папой взялись.

- Куда хотите?

- Всё равно, - махнул рукой папа. - Где побезопаснее.

Мы оказались в квартире. Часы на стене тикали, показывали время час-двадцать дня.

На кладбище мы с папой вышли в одиннадцать. Пока доехали, пока перекусили в магазине и купили для отвода глаз фиалки в горшочках, пока ехали обратно и неслись к пруду... Как раз два часа, то есть два двадцать - туда-то мы не торопились. Да. Время в плывунах не существует.

- Папа! -- спросила я. -- А что это за королевские приказы?

- У Плывунов есть Король. Я же тебе говорил.

- Он злой?

- Нет. Совсем нет.

- Он главный?

- Почти совсем да.

- А кто ещё главнее?

- Лора! - сказал папа. - Нас это не касается. Это уровень не наших с тобой средних умов. Тут само мироздание.

- А Эрна. Кто она?

- Посвящённая.

- Это как.

- Она всё знает. За всё отвечает. Регулирует действия Плывунов.

- То есть она у него на службе?

- У кого?

- У Короля?

- Не уверен. - сказал папа. - Честно? -- папа посмотрел на меня пристально: -- Сам не очень знаю, - папа понизил голос, - иногда мне кажется, что это Король на службе у Эрны.

Глава вторая. Любовь

Глава 2

Любовь

И закипела работа. После школы я сразу шла в Плывуны, с рюкзаком, не заходя домой. Удивительное свойство. Пока я обитала в Плывунах, я не чувствовала усталости. Но, выйдя из них, я чувствовала себя уставшей, выжитой как лимон. Моя радость по поводу того, что время-то ни минуты не теряется, быстро улетучилась. Ты живёшь свою жизнь, тратишь её на Плывуны. Просто в сутках у тебя становится не двадцать четыре часа, а больше на сколько ты захочешь. Заходить в Плывуны надо было через хоккейную коробку или через пруд. Обычно я заходила через пруд, доезжала из школы на автобусе. Папа запретил мне ездить на маршрутках. Выходить же было намного проще. Нужно было только представить, где ты хочешь оказаться. Но надо было звать проводника. Без проводника выйти можно, но на то же место, то есть около пруда или на детской площадке. А с проводником Плывуны мне дарили волшебство перемещений. В Плывунах очень многое зависело от фантазии. Я сразу могла очутиться там, где представляла, а у папы это совсем не выходило. Но он и не мучился, не переживал по этому поводу. Он с радостью шёл домой пешкодралом, он боялся и маршруток, и автобусов, вообще был очень подозрительный. Папа выглядел очень озабоченным, в смысле, что постоянно ждал нападения. Все мы, я, папа, мама, были настроены воинственно. Папа не очень боялся смерти. Всё-таки, при самом неудачном исходе, это у него была бы вторая смерть. В шутку он называл себя «головой профессора Доуэля». Это после того, как увидел в Плывунах, в моей мастерской, головы и ручки наших будущих кукол... Да, папа часто бывал не в духе. Я же была почти всегда в приподнятом настроении и настроена на войну. Мне надоело ходить зашуганной и пришибленной. Но тут важно: с деньгами в нашей семье стало полегче. И пусть такого «золотого дождя», как летом, на нас не сыпалось, но и не было нищеты, как зимой и весной. Кстати, выяснилось ещё, что если бы мы кинулись покупать на папины деньги (на деньги Плывунов) драгоценности и разную технику, то папа бы ничего не смог: испытание деньгами мы с мамой не прошли бы. Но мы с мамой думали только о насущном: о еде и одежде, эта слабость плывунами разрешалась, по отношению к молодым женщинам особенно. А теперь мамина зарплата стала вдвое больше, папа с ноября официально оформлялся в кабинет куклотерапии. Он должен был стать психологом в нашем Доме Творчества. Он должен был помогать детям и семьям.