Плывущие против течения

Вместе со своими помощниками - Такао и маленькой Такэ - старушка подошла к дверям убогой, покосившейся лачуги Като. Их встретила пожилая, с болезненным лицом женщина - жена Като. Госпожа Сато оставила сандалии за порогом, и Такао осторожно ввёл её в дом. Комната, в которую они вошли, была небольшая - в шесть цыновок, с низко нависшим потолком и стенами, оклеенными пожелтевшей бумагой.

На полу, на старых, потёртых цыновках, возились несколько совершенно голых малышей.

При появлении гостей они притихли и удивлённо уставились на пришельцев.

Пока госпожа Сато разговаривала с женой Като, Такао, остановившийся у двери, разглядывал комнату. Посреди неё возвышалась старая железная жаровня с чугунным котлом. В котле что-то булькало, и из-под деревянной крышки вырывались тонкие струйки пара. У окна на полке, установленной в нише, стояли глиняные чайники, чашки и котелки - металлической посуды не было. В углу лежал соломенный мешок с древесным углём.

Госпожа Сато положила на стол лист, разгладила его руками и сказала внучке:

- Такэ-тян, тушь и кисточки.

Госпожа Сато стала рассказывать жене Като, что даёт для дела мира каждая новая подпись.

- Как же, понимаю, - кивала головой хозяйка дома. - Очень нужное это дело!

Но когда мать учителя протянула ей кисточку, хозяйка вдруг отодвинулась от неё и испуганно залепетала:

- Нет, нет, госпожа Сато! Я бы всей душой, но видите ли…

Лицо старушки выразило изумление:

- Как же, ведь вы только что были согласны со мной…

Приложив руки к груди, жена Като взволнованно заговорила:

- Поверьте мне, не могу я! Муж мне строго приказал не подписывать никаких бумаг… Его и винить в этом трудно…

- Почему? - удивилась госпожа Сато.,

Жена Като понуро опустила голову:

- Нужда, всё нужда! Муж очень долго был безработным и сейчас боится потерять работу. Страх у него теперь постоянный. И всё из-за чего? Из-за нашей бедности. Стоит управляющему лесопилкой не так на него поглядеть, как муж мой всю ночь ворочается… Ему кажется, что его хотят уволить. Вот и приказал мне… быть осторожной. - Она поклонилась госпоже Сато и прошептала: - Извините, пожалуйста.

Такао подошёл к госпоже Сато и что-то шепнул ей, та кивнула головой.

- Простите, тётя, - сказал Такао. - Может быть, вы поговорите с Като-саном, когда он вернётся домой… Мы оставим вам листок для подписей. А вы после принесёте бабушке Сато.

- Если так можно будет сделать… - Жена Като радостно засуетилась. - Я поговорю с мужем и с соседями… Я бы так хотела подписать ради детей наших! - Она поднесла рукав к глазам. - Надо спасти детей…

Когда госпожа Сато подошла к домишкам, где жили корейцы, кто-то окликнул её:

- Не к нам ли, бабушка?

Из окна выглянуло приветливое лицо молоденькой кореянки.

Старушка остановилась и, повернув в её сторону голову, вытянула руку со свёрнутыми подписными листами:

- К вам, к вам!

Кореянка выбежала на улицу и пригласила присесть госпожу Сато на скамейку у дома:

- Одну минутку, бабушка. Я соберу всех, кто сейчас дома. Все наши обязательно подпишутся.

Вокруг госпожи Сато, Такао и Такэ-тян стали собираться женщины и дети. Пришли и старики с длинными трубками. Из ближайшего дома вынесли столик, на котором Такао проворно разложил листы для подписей.

Но в это время, грубо расталкивая людей, протиснулся вперёд какой-то мужчина в замшевой куртке, с гладко напомаженными волосами.

Это был Тада, старший брат Хитоси. Лицо у него было красное, от него пахло виски.

Он подчёркнуто вежливо поклонился и с издёвкой в голосе спросил:

- Извините, господа, где тут у вас проводится подписка за мир? Давно мечтаю подписаться…

Появившиеся вслед за ним хорошо одетые молодые люди загоготали. Корейцы, кто с недоумением, а кто с испугом, смотрели на этих пьяных молодчиков.

- Что вам угодно? - строго спросила госпожа Сато.

Такао, стоявший рядом с ней, прикрыл руками листы.

- Вот что мне угодно! - сказал Тада, выхватил листы из-под руки мальчика, поднял их так, чтобы все видели, и изорвал в клочья.

Приятели его громко хохотали. Маленькая Такэ-тян бросилась к бабушке и заплакала.

- Что вы делаете! - выступил вперёд старик-кореец. - Ведь госпожа Сато вас ничем не обидела…

Тада переглянулся с приятелями, те молча кивнули головами.

- Ах ты пёс! - обернулся он к старику. - Кто разрешил тебе первым заговорить с японцем?

Ударом ноги он повалил корейца на землю. Это был сигнал к побоищу. Кто-то грубо толкнул госпожу Сато и ударил по голове стоявшую рядом с ней молоденькую кореянку.

- Бей корейцев! - раздались голоса молодчиков. - Бей красных!

В воздухе засвистели бамбуковые палки.

Тада и его приятели врывались в лачуги корейцев, рвали бумагу на дверях и окнах, выбрасывали на улицу одеяла из разноцветных лоскутков, подушки, набитые рисовыми отрубями, и глиняные горшки с соленьями…

- Беги скорей на лесопилку, - шепнул Такао знакомому мальчику-корейцу. - Я не могу бросить бабушку…

С помощью нескольких кореянок он оттащил за угол забора потерявшую сознание госпожу Сато.

Прозрачный воздух Одзи вдруг сотрясли прерывистые, тревожные гудки лесопилки.