Плывущие против течения

Глава шестая ЕСЛИ ВЕСЬ НАРОД ДУНЕТ - БУДЕТ ТАЙФУН!

Хотя по времени года было уже пора клубиться облакам над оголённой вершиной Одзиямы, но дни стояли светлые, безветренные и знойные.

В полдень над Одзи стояла удивительная тишина. Лишь время от времени её нарушали взвизгивание пилорамы, доносившееся с лесопилки, да крики перелётных птиц.

Мужчины ушли на работу, а дети еще не вернулись из школы, и хлопотливые женщины городка занимались своими привычными домашними делами. Одни, присев на корточки перед очагами, раздували огонь, другие, раздвинув двери, убирали дома и проветривали цыновки, третьи с подвязанными сзади широкими рукавами кимоно полоскали на мостках у пруда бельё…

Осеннее солнце жгло так нестерпимо, что даже в тени нечем было дышать.

Опираясь правой рукой о плечо Такао, старая, слепая мать учителя шла по улочке квартала, где жили корейцы, а впереди, без умолку болтая, важно выступала маленькая Такэ-тян.

- Бабушка, а вот дом старого Кима! Помните, как он не хотел отпустить вас, пока не напоил чаем? А меня горохом угостил… А рядом с ним живут Като. Мы у них ещё не были. Зайдёмте, бабушка?

- Зайдём, Такао… Такэ-тян, тушь не пролила?

Девочка протянула руку со склянкой, словно старушка могла её увидеть, и торопливо затараторила:

- Что вы, бабушка?! Вот она - целёхонькая! Разве я маленькая?

Пока госпожа Сато со своими провожатыми неторопливо шла по улице, из-за оград и раскрытых окон домов то и дело слышалось:

- Добрый день, госпожа!

- Заходите к нам!

Маленькая, сгорбленная старушка с улыбкой кланялась в ту сторону, откуда слышались голоса.

После всего пережитого во время войны, после событий в Хиросиме, старой женщине казалось, что теперь-то люди не будут больше воевать и никогда уже не повторятся ужасы последней войны. Но прошло несколько лет, ещё не успели отстроить дома, разрушенные американскими бомбами, как снова на улицах появились японцы, одетые в военную форму, а в газетах замелькали сообщения о готовящейся войне.

Вот подрастают у неё внучки, подрастают у соседей мальчики. Неужели и их придётся оплакивать? Когда же будет конец этим жестоким войнам?

Однажды Имано, работавший на лесопилке, собрал всех женщин городка и рассказал о движении за мир. Когда он рассказывал о том, как в далёком городе, в Европе, съехались из разных стран люди и решили собрать подписи людей, не желающих войны, многие слушательницы от радости даже прослезились. И тогда же мать учителя заявила, что сама будет ходить из дома в дом и собирать эти подписи.

Имано она знала по довоенным годам, когда о нём впервые заговорили в Одзи.

Госпожа Сато хорошо помнила стройного человека с открытым, смелым лицом, широким лбом и умными, строгими глазами. О нём говорили, что он чаще бывал в тюремных камерах, чем под крышей своей убогой лачуги. Коммуниста Имано глубоко уважали за честность, прямоту, неподкупность, за широкое, отзывчивое сердце и непримиримость к врагам народа.

Когда началась японо-китайская война, Имано был впервые арестован. Он во всеуслышание заявил тогда, что эта война затеяна богачами для их собственной выгоды, а бедным людям она ничего не даст, кроме горя и ещё большей нищеты.

После этого Имано долго не видели в Одзи. Появился он в начале тихоокеанской войны, поседевший, измождённый. Но тюрьма и долгие годы лишений не согнули этого человека. Вскоре после его приезда в городке стали появляться листовки, призывающие молодёжь рвать повестки и не проливать своей крови за интересы золотых мешков. И Имано снова был упрятан в тюрьму.

Он возвратился в родной городок вместе с другими коммунистами лишь после капитуляции Японии. Жену и младшего сына он уже не застал в живых. Тяжёлые испытания и болезни источили их силы, и они не дожили до дня встречи с мужем и отцом.

Учитель Сато, с глубоким уважением относившийся к Имано, немало рассказывал о нём своей матери. Он повторял ей слова Имано о том, что простым людям Японии нельзя падать духом, что они должны бороться за новую, счастливую жизнь.

Имано стал тем человеком, к которому потянулось всё лучшее, что было в Одзи.

Около него собирались все, кто желал бороться за мир, за свободу и независимость Японии.

На другой день после ареста своего сына госпожа Сато пошла к Имано. Они долго сидели в тот вечер, и Имано рассказывал старой женщине о том благородном пути, который избрал её сын. Госпожа Сато изъявила желание помочь делу мира. Имано сказал:

- Вы правы! Каждый честный человек - мужчина и женщина, старый и молодой - не может сейчас сидеть сложа руки. Если народы всего мира скажут в один голос:

«Нет!» - то войны не будет. Её можем предотвратить мы, сотни и сотни миллионов простых людей.

Госпоже Сато был выделен для сбора подписей небольшой участок - правая сторона корейской улочки…