Плывущий медведь

Когда мы сели в машину, я запер двери. Решил, что мы будем сидеть, пока «Рональдо» не заговорит. Вид у него по-прежнему был кислый. Не знаю, нравился ли мне этот мальчуган или мне просто было его жалко. Из дверей торгового центра вышла толстая парочка с тележкой, наполненной покупками. Дама вразвалку направилась к парковке. Ее усталый кавалер придерживал рукой верхние пакеты, чтобы ничего не выпало. Проходя мимо, он с грустью посмотрел на нас. Со стороны мы были похожи на отца с сыном. Вот мы сидим в машине. Самый обычный день. Мы сходили в магазин. Или что-то случилось, и мы не можем найти общий язык.

Я не выдержал первым:

— Когда же эта жара закончится?

«Рональдо» посмотрел на меня.

— Я просто хотел, чтобы им было что поесть, — сказал он.

— Знаю.

Я завел машину. Мы поехали в центр. На площади полицейский беседовал с другими «ополченцами». Полицейского звали Эвен Стурхейе. Когда в газетах написали, что он вовлекал народ в финансовые пирамиды, его отстранили от должности. Но, видимо, в связи с убийством пришлось достать из сундука и эту старую куклу.

Я ехал по восточной стороне фьорда, втолковывая «Рональдо», что ему надо прекратить подкармливать уток. Это — единственное решение. Если уток не кормить, чайки пропадут тоже.

— Но им нужна еда! — возразил «Рональдо». — Без еды они умрут!

— Такова жизнь, — сказал я. — Каждый день проблемы.

Я не знал, куда мы едем. Просто вперед, вдоль фьорда. Остановились мы у пляжа. Сквозь деревья я увидел веселых отдыхающих. Купаться на Сёрфьорд выезжали многие: когда обустраивали пляж, наш фьорд еще не признали самым грязным в мире. Ну а в такую жару, как сейчас, людям было все равно во что нырять.

«Рональдо» спросил, не полицейский ли я. Я рассмеялся и сказал, что я журналист.

— Сколько тебе лет? — продолжал он.

— Тридцать восемь, — ответил я. — Можешь распилить меня и посчитать годичные кольца.

Мы спустились по дорожке. Я разулся. Галька обжигала ноги. Жара была невыносимая, но над горами собирались грозовые тучи. На южной части пляжа в тени деревьев приютилась целая семья тамилов. Они готовили еду и играли в бадминтон.

— Искупаемся, — предложил я «Рональдо».

Он стоял у воды. Я подумал, что он стесняется.

Не хочет, чтобы другие увидели, какой он толстый. Я разделся до пояса. Решил, что, если он увидит, что я своей полноты не стесняюсь, ему будет легче.

— Не холодно, — сказал я.

Он не двигался.

— Давай, — сказал я. — Искупайся.

Этот ребенок начинал меня злить. Я спас его от лысого черепа в магазине. Я привез его сюда, чтобы он отдохнул. Неужели так трудно прыгнуть в этот проклятый фьорд и немного в нем побарахтаться?

— Попробуй, это очень здорово! — крикнул я ему.

Он посмотрел на меня.

— Самое оно для лета, — заверил я.

Я хотел было снять с него футболку, но он не дался.

— Разве ты не за этим сюда приехал?! — крикнул я. — Чтобы повеселиться?!

Он посмотрел на меня и снял футболку.

Я взял его за плечо и повел на бетонный мол.

— Будешь прыгать или просто нырять? — спросил я.

Теперь нами заинтересовались остальные купальщики. Предвкушали хорошее развлечение.

— Будешь прыгать или просто нырять?

Он молча стоял, скрестив руки на груди, как стесняющаяся девочка.

— Будешь прыгать или нырять?! — Я снова сорвался на крик.

«Рональдо» посмотрел на меня:

— Я не умею плавать.

Я замер. Вспышка солнечного света, отразившись от водной глади, ослепила меня. Я стоял зажмурившись, как актер, который забыл, что там дальше по сценарию. Сейчас я ощущал себя просто толстяком на пляже. Я повернулся, нашел свою рубашку и оделся. Мы, я впереди и «Рональдо» следом, дошли до машины и поехали обратно в Одду.

Не знаю почему, но на полпути к центру я начал улыбаться. Я ехал против солнца и улыбался так, что пейзаж передо мною расплывался.

— У тебя «дворники» работают, — сказал «Рональдо».

Он был прав. «Дворники» работали. Я не заметил, как включил их. Мы ехали к центру, и «дворники» скрипели по сухому стеклу.

— Ты их не выключишь? — спросил «Рональдо».

— Нет.

— Но дождя ведь нет.

И снова он был прав. Дождя не было.

~~~

«Рональдо» перебежал стоянку и исчез на бульваре. Какое-то время я сидел, сжимая руль. Слушал, как остывает мотор. Подул ветер. На севере появились новые облака. Светлые сверху, а снизу — темные, как будто собрали все зло в свое брюхо.

Я пошел в паб «Хардангер». Асфальт под подошвами был мягкий. В пабе я увидел Тура. Он возился с посудой. Громко поприветствовав его, я заказал сэндвич с жареным яйцом и беконом и пиво. На стойке лежал сегодняшний номер «Бергенских известий». Всю первую страницу занимала фотография сгоревшей БМВ. И заголовок: «ДТП — ключ к разгадке убийства».

Однако в самой статье, напечатанной в середине газеты, полиция об этой БМВ ничего не говорила. Мою статью про митинг поместили в «подвале». На главном месте было убийство. Автор заявил, что никто не должен мешать полиции спокойно работать. Что больше нельзя отрицать существование проблем глобализации и иммиграции. На наших глазах разворачивается борьба культур.