По багровой тропе в Эльдорадо. Повесть

«Благороднейший сеньор Франсиско де Орельяна!» Так вот, оказывается, кому адресовалась бумага! В ней от имени всех солдат излагалось их непреклонное решение продолжать путь вниз по Напо. Послание было составлено в самых учтивых по отношению к капитану выражениях, однако было в нем место, где недвусмысленно подчеркивалось, что у сеньора Франсиско не может быть выбора в своих решениях. «Дабы не подавать повода к неповиновению и непочитанию со стороны лиц, коим поступать так не пристало…» Орельяне категорически предлагалось не противиться общему мнению и не помышлять о возвращении назад. В конце шли подписи - по крайней мере, десятка три солдат уже подписали требование. Среди их неумелых закорючек я заметил знакомый росчерк моего дяди я изящную подпись отца Карвахаля.

- Ну? - Гарсия окунул перо в чашку с черной краской, напоминающей чернила, и сунул мне в руку. - Подписывай!.. Надеюсь, ты умнее своего приятеля и понимаешь, что к чему.

Я колебался. Я понимал, что от меня требуют подписать смертный приговор оставшемуся в лесах отряду губернатора Писарро. Но разве согласится на такое сеньор капитан, ведь это…

И тут я вспомнил ночной разговор капитана с Гарсией… - «От тебя зависит многое», - сказал тогда Орельяна Скелету. «Начну с утра», - ответил ему Гарсия. Так вот почему он стал рьяно агитировать всех за продолжение похода! Вот чем объясняется его активность, его дерзкие слова: «Никуда твой капитан не денется…» Значит, Гарсия действует наверняка. Значит, сеньор Орельяна не только не станет противиться требованию, но и является тайным автором этой затеи. Ловко придумано, ничего не скажешь! Бросая людей и своего начальника на произвол судьбы, он в то же время заранее заготавливает оправдательную бумагу: он, мол, не хотел, да солдаты его заставили… И это он, благородный и честный рыцарь, мой герой, мой идеал!..

Жгучий стыд и горькое презрение к капитану и ко всем людям вообще охватили меня. Теперь мне было все безразлично - подписывать требование или не подписывать, продолжать путь или возвращаться. Не поднимая глаз, едва сдерживаясь, чтобы не швырнуть листки в подлые рожи солдат, я поставил свою подпись и, оттолкнув Гарсию, рванулся вон из хижины…

Все, что затем последовало, я вспоминаю с трудом: потрясенный лицемерием капитана, я долго не мог опомниться и воспринимал все события того дня как сквозь сон. Помню только, что беготня со сбором подписей продолжалась еще довольно долго и что эскривано де Исасага по всем правилам заверял требование и громко зачитывал его вслух. Затем из своей хижины вышел Орельяна, и солдаты направились к нему, чтобы довести требование до его сведения. Я же ушел в лес, сел на гниющее бревно и дождался окончания гнусного спектакля, финал которого был мне ясен.

Когда я возвращался в деревню, мне навстречу бросился сияющий Перучо.

- Где ты шляешься? - радостно завопил он. - Уломали мы сеньора капитана, с трудом, но уломали! Он и так и сяк, а мы на своем. Постой, что с тобой происходит?..

Я сослался на головную боль и постарался поскорее отделаться от Перучо.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ «ДЕТИ ЯГУАРА»

Потянулись долгие, ничем не примечательные дни. Около месяца пробыли мы в селении «большеухих», и за все это время не произошло ни одного события, о котором стоило бы рассказать подробно. Отчего мы не. продолжали свой путь? Капитан Франсиско де Орельяна объяснял нашу задержку необходимостью подождать войско сеньора губернатора, но я уже не мог верить его словам. Он меньше всего думал о судьбе Писарро и его солдат, все мысли капитана были теперь заняты сооружением второй бригантины - более вместительной и крепкой, чем «Сан-Педро». Однако о самой бригантине речи пока идти не могло: для ее постройки прежде всего нужны были гвозди, которых у нас не было. Двадцать дней ушло на то, чтобы заготовить лес, выкопать ямы и приготовить несколько куч древесного угля, требуемого для самодельной кузницы. Собрав все железо, которое годилось для ковки, мы сделали из сапог плохонькие мехи и в короткий срок изготовили две тысячи отличных гвоздей. Впрочем, не будь среди нас галисийца Себастьяна Родригеса и Хуана де Алькантара, мы вряд ли столь успешно справились бы с этим делом. Но они, хоть и не были специалистами кузнецами, все-таки неплохо понимали в кузнечном деле.