По Берлину. В поисках следов исчезнувших цивилизаций

По преданиям, в умении слагать стихи из всех бедуинских племен выделялось племя узритов, давшее арабской культуре целую плеяду замечательных поэтов. Поэты-узриты воспевали целомудренную любовь несчастных влюбленных, роковое чувство которых возникло по воле Аллаха. Оно приносит тяжкие страдания, составляющие весь смысл земной жизни, и не прекращается даже со смертью. О целомудренности и строгости возвышенной мученической любви, воспетой бедуинами, можно судить по преданиям о жизни знаменитых узритских поэтов Джамиля, Кайса ибн аль-Муллаваха, по прозвищу Маджнун («одержимый любовью»), Кайса ибн Зариха, Урвы, Таубы, Кусайира и других. Многочисленные легенды о них, в основном, сводятся к неосторожному восхвалению в стихах своих дам сердца. Бесхитростное описание физической привлекательности возлюбленных – Бусайны, Лейлы, Лубны, Афры, Аззы, – обожествление, бескорыстное служение идеальному предмету обожания, скорее персонифицировавшее само любовное чувство, приводило к трагедиям. По бедуинским обычаям, неприлично воспевать девушку в стихах, и тем более свататься к ней после такого неблаговидного поступка. Распространение ислама и Корана на завоеванных Арабским халифатом территориях благоприятно сказалось на культуре прежде бесписьменных народов, способствовало развитию теософии, философии, дидактики, риторики, языкознания, других сфер науки и искусства. Примером того, что в этот период классической арабской культуры в мусульманском ареале не было места ограничениям по религиозным или этническим признакам, может служить жизнь и творчество Абу-ль-Аля аль-Маарри.

Поэт родился в 973 г. в сирийском селении Мааррат ан-Нуман в семье мусульманского богослова. Слепой с детства, он тем не менее изучил целый комплекс наук, обязательный для образованного мусульманина того времени: философию, теософию, шариат, грамматику, древнюю поэзию и др. В его поэзии переплетаются реминисценции из античной философской мысли (неоплатоников и стоиков), древнеарабских преданий, Корана, суфийской литературы и философской доктрины шиитской секты. Большую часть жизни поэт прожил в добровольном заточении. Почитатели и ученики аль-Маарри стекались к нему в дом со всех концов мусульманского мира. Многие образованные люди мира состояли с ним в переписке. Поэт принадлежал к числу участников известного философского кружка в Багдаде «Братья Чистоты и Возлюбленные Верности». К наследию аль-Маарри принадлежит множество научных сочинений, притчи, новеллы, послания и пародии на традиционные мусульманские представления о загробной жизни в раю и аду. Доминирующими темами его поэзии стали несправедливость мироустройства, человеческие пороки, зло и страдания как вечные спутники бытия, тайна жизни и смерти. Поэта волновали нравственное состояние общества, ощущение одиночества человека в мире. Философские, проникнутые пафосом свободомыслия, размышления аль-Маарри, несмотря на воспитание в русле ортодоксального мусульманства, остававшегося «зиндиком» (еретиком), по праву принадлежат к вершинам арабской философской поэзии:

Я одинок, и жизнь моя пустынна,

И нет со мной ни ангела, ни джинна.

Сгубило время трепетных газелей,

И лишь места их пастбищ уцелели.

Душе нельзя остаться беспорочной:

Порочна плоть, ее сосуд непрочный.

Кто не избрал подруги в дни расцвета,

Тот одинок и в старческие лета.

Я шел путем смиренья и печали,

Я звал людей, но люди опоздали.

(Пер. А. А.Тарковского)

Проходя по залам Музея исламского искусства, знакомясь с этой частью мировой культуры, – не забывайте о ее своеобразии, поскольку видимая часть восточной материальной культуры всегда подразумевает некий невидимый, но понятный посвященным, философский подтекст. Вы можете любоваться изысканной орнаментикой ритуальных ковров или чеканки, причудливой формой сосудов или архитектурными деталями, получать при этом совершенно непосредственное визуальное удовольствие. Тем не менее за этим рядом, доступным глазу, существует ряд, аппелирующий к интеллекту. Тот, кто не имеет ключа к этой информации, навсегда останется стоять за закрытой дверью, обреченный на восприятие только некоей части общего смысла произведения искусства.

Итак, к феноменам восточной культуры, в данном случае – передне– и среднеазиатской, а шире – и дальневосточной, относятся: синкретизм , каноничность и, одновременно, нарушение канонов – ереси .