Читаем По Берлину. В поисках следов исчезнувших цивилизаций полностью

Африка – это колыбель человечества и детство мировой цивилизации со всеми присущими этому возрасту страхами перед темнотой и окружающим миром. Знакомство с африканским искусством, прежде всего с наскальной живописью, – стало одной из основ авангарда в начале ХХ в. Искушенные европейцы Сезанн, Гоген, Пикассо учились у древних чернокожих мастеров передаче динамической пластики движения. А исследование мифологических представлений ряда африканских племен породило в 20 – 30-х годах ХХ в. французскую научную школу структурализма (М. Гриоль, А. Брейль, К. Леви-Стросс).

Но Африка неоднородна. Народы, населяющие африканский континент к югу от Сахары, находятся на разных ступенях развития. У ряда племен представления о мире отличаются большой степенью архаики, живой связью с мифологией (бушмены, догоны, бамбара, народы Бенина). У ряда других племен в Западной Африке представления о мире оформились в сложные мифологические системы с развитой системой символики, жреческими обрядами, и даже тайными обществами. Итак, представления племен Африки об устройстве мира сложны и многослойны. Поэтому попытка собрать их в единую картину строится на определенной условности, на определенных универсальных чертах, повторяющихся у многих племен.

Например, тотемизм.

Взошла луна, деревня спит,Сам Дух Лесов ее хранит.За всем следит он в тишине,Верхом на огненном слоне:Чтоб Аурарис носорогНапасть на спящего не мог,Чтоб бегемота ГумареНе окружили на заре,И чтобы Азо крокодилОт озера не отходил.То благосклонен, то суров,За хвост он треплет рыжих львов.Н Гумилев Мик (Африканская поэма)

Эти представления о священных животных и предметах доминируют у племен, стоящих на уровне первобытно-общинного строя, ведущих бродячий образ жизни, занимающихся охотой и собирательством, – бушменов, готтентотов (народы Намибии, их название произошло от голландского слова «заика»), пигмеев. Эти племена живут группами по 50 – 100 человек, при кочевье соблюдают границы охотничьей зоны и собственных источников. Мужчины вооружены луками и стрелами, пропитанными ядами. У женщин – свое снаряжение: палки для выкапывания кореньев и личинок муравьев.

В пещерах, служивших жилищами таким племенам, обнаруживаются рисунки животных-тотемов: змеи, антилопы, бегемота, носорога, страуса. Принадлежность к тотемическому классу прослеживается и в одежде племен, так как в ней используются шкурки газели, сурка. Тотемизм наблюдается и в пищевых запретах: нельзя есть определенные части мяса из ляжек барана и зайца, поскольку существует представление о том, что они в прежней жизни были людьми. Есть представление и о том, что прежде все животные – лев, страус, заяц, змея, газель, обезьяна, лягушка – были людьми, только некий Хоц-киган всех перессорил, тогда животные стали животными, а бушмены (или пигмеи, или готтентоты, в соответствии с тем, о каком племени идет речь) остались людьми.

Все вокруг, даже небесные светила, представляются племенами в виде животных. Луна – в виде антилопы, Солнце – черепахи, Южный Крест – льва. Поэтому и ритуальные танцы здесь связываются с тем или иным животным, они подражают его повадкам, движениям, прыжкам.

Центральным персонажем всех представлений о мире у этих племен является Цагн («господин»), отождествляемый с богомолом, его сестра – с голубым журавлем, а дочь – с дикобразом. Он характеризуется как демиург и первопредок. Ему принадлежит власть над жизнью и смертью, над дождем и дичью. Он изобрел ритуальные танцы, оружие, создал ночь и Луну (из своей сандалии), животных и птиц. Отметил разных животных разной формой ушей и хвоста, окраской (белый цвет произошел от белого меда, красный – от красного, темный – от осиного).

Естественно, тот, кто оскорбляет Цагна, наказывается превращением в животных или насекомых.

Астральные мифы – это представления о верхнем мире, они носят анимистический характер и отмечаются как у самых архаических племен, так и у стадиально более поздних.

Так, Солнце представляется человеком, у которого светятся подмышки. Когда он ложился спать, вся земля погружалась во тьму и холод. Тогда его забросили на небо. В других вариантах Солнце – это человек-Огонь, у которого светилась голова. После охоты он требовал себе лучший кусок мяса. Его убили, отрезали голову. С тех пор голова ходит по небу, но не находит тела.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Homo ludens
Homo ludens

Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына. В книгу включены воспоминания о Зиновии Паперном, его собственные мемуары и пародии, а также его послания и посвящения друзьям. Среди героев книги, друзей и знакомых З. Паперного, – И. Андроников, К. Чуковский, С. Маршак, Ю. Любимов, Л. Утесов, А. Райкин и многие другие.

Зиновий Самойлович Паперный , Йохан Хейзинга , Коллектив авторов , пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ пїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅпїЅ

Биографии и Мемуары / Культурология / Философия / Образование и наука / Документальное
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе
Адепт Бурдье на Кавказе: Эскизы к биографии в миросистемной перспективе

«Тысячелетие спустя после арабского географа X в. Аль-Масуци, обескураженно назвавшего Кавказ "Горой языков" эксперты самого различного профиля все еще пытаются сосчитать и понять экзотическое разнообразие региона. В отличие от них, Дерлугьян — сам уроженец региона, работающий ныне в Америке, — преодолевает экзотизацию и последовательно вписывает Кавказ в мировой контекст. Аналитически точно используя взятые у Бурдье довольно широкие категории социального капитала и субпролетариата, он показывает, как именно взрывался демографический коктейль местной оппозиционной интеллигенции и необразованной активной молодежи, оставшейся вне системы, как рушилась власть советского Левиафана».

Георгий Дерлугьян

Культурология / История / Политика / Философия / Образование и наука