По битому стеклу

Вообще, в последнее время, она почти все время проводила в моей компании. Неужели у нее совсем нет своих дел? Кажется, не успевал Плетнев уехать на работу, как его жена или приглашала меня на завтрак в свой дом или приходила ко мне. Для меня, не замеченной в любви к человечеству в целом, и к Мири Плетневой в частности, это было странно, и уже начинало нехило напрягать.

Мы немного посидели у бассейна, поболтали ни о чем, я рассказала, что разобралась с делами быстрее, чем планировала и мучительно пыталась придумать отмазку и отправить жену Плетнева домой.

— Скажи, — спросила Мири, не торопясь меня покидать, — а что ты почувствовала, когда поняла, что муж тебе изменяет?

— А что я должна была почувствовать?

— Нет, я понимаю, что тебе было неприятно, — сказала Мири задумчиво. — Но, прости за вопрос, было очень …. Больно?

— Мы прожили десять лет, — напомнила я ей. — Как думаешь, обнаружить, что мужчина, с которым ты столько лет спала в одной постели, тебя обманывает, это приятно?

— Да, — огорченно согласилась Мири, — это ужасно.

И я, глядя на ее подумала, что Мири говорит не со мной. Наоборот, создалось впечатление, что она погрузилась в свои чувства и отношения с мужем.

Я задумчиво пила чай и держала паузу.

— Понимаешь, — протянула Мири, — мне кажется, что Виктор мне изменяет.

Я не знала, как реагировать, но нужно было хоть что-то сказать.

— Да? — выдавила из себя.

— Надеюсь, что ошибаюсь, — пояснила Мири. — Но с тех пор, как он вернулся, меня не покидает ощущение, что что-то не так.

— Это только твои ощущения или есть хоть какие-то факты?

— Да какие у меня могут быть факты, — с горечью ответила Мири. — Он утром уезжает в офис, и возвращается только вечером. Где он бывает днем? В офисе или куда-то уезжает? С кем?

И я задала вопрос, который (тогда я еще этого не знала) круто изменил мою жизнь:

— Ты никого там не знаешь? Чтобы ненароком поинтересоваться, чем занимается днем твой муж?

— Нет. А даже если бы и знала, как о таком спросишь? Да и стыдно.

— Стыдно, — согласилась с ней, потому что мне представляла себе: как, находясь в полном душевном здравии, можно шпионить за собственным мужем.

Мы еще немного посидели в тишине, а потом Мири начала собираться.

— Давно хотела тебя спросить, — бросила она между делом, — ты по образованию кто?

— Финансист, — ответила машинально.

— А по специальности работала?

— Естественно.

— У мужа?

— И у мужа тоже, — кивнула я и вопросительно посмотрела на Мири.

— Жаль, что не смогу устроится к своему на работу, — улыбнулась она. — Ни журналисты, ни, тем более, манекенщицы, ему не нужны.

— Работать с мужем в одном месте это ужасно.

— Зато очень информативно, — возразила Мири и усмехнулась.

Я ответила лишь вежливой улыбкой, и мы разошлись каждая по своим делам.

Признаться честно, я не придала этому разговору большого значения.

Наверное, потому, что не верила в то, что Плетнев изменяет жене. Мне вообще казалось, что Плетневу проще было бы развестись с женой, чем заводить интрижку на стороне. Только вот непонятно, зачем тогда я ему сдалась?

Все запуталось еще больше, когда на следующе утро, часов около восьми, раздался звонок в дверь.

Хозяин дома не стал заморачиваться с установкой домофона, справедливо рассудив, что с такой серьезной охранной на въезде, чужие и непрошеные гости в дверь не позвонят.

Собственно, спускаясь по лестнице из спальни, я ни на минуту не сомневалась, кого увижу. Ясно же, это будет или сам Плетнев, или его благоверная. Другими знакомствами в песелке я еще не разжилась.

Ну, так оно и было — у калитки стоял Виктор Плетнев. Я не успела еще подойти, как он произнес:

— Доброе утро. Нам надо поговорить. Впустите?

Кстати, опять на «вы». Я кивнула и распахнула калитку, радуясь, что успела натянуть джинсы и вполне приличную футболку. На голое тело, правда, но все же лучше так, чем встречать его в легком шелковом халатике, едва прикрывающем мою задницу.

— Доброе, — поздоровалась, когда он вошел на мой участок. — Проходите. Могу предложить вам завтрак.

— Не откажусь, — заявил Плетнев, чем заставил меня досадливо поморщиться.

Я-то надеялась по-быстрому от него отвязаться и поесть в спокойной обстановке.

На кухне Плетнев устроился с таким видом, будто собирался встретить здесь свою пенсию.

Я спокойно сервировала стол, сделала тосты и нарезала сыр. Особых разносолов у меня не было, ну так, если его что-то не устроит, найдет, где догнаться.

Плетнев пил черный кофе, я — зеленый чай. Нечего себя распускать. Если уж решила покорить этот Эверест, нужно и выглядеть соответственно.

— Я в прошлый раз все сделал неправильно, — сказал Плетнев, когда его чашка опустела. — Не то и не так.

— Бывает, — согласилась я с ним.

— После этого много думал и решил, что нам нужно объясниться.

— Объясняйтесь. Кстати, мы на «ты» или на «вы»? — поинтересовалась у него.

Он запустил руку в волосы и взъерошил короткий ежик.

— Наверное, в такой ситуации лучше на «ты», — ответил медленно, видимо тщательно подбирая слова. — Но у меня плохо получается вам тыкать.