По битому стеклу

— Что тебе еще взять, кроме бургера? Картошку будешь?

— Буду.

— Тогда еще две картошки и два больших шоколадных коктейля.

Когда помощник вышел, я спросила:

— Не боишься, что пойдут сплетни?

— О нас? Не боюсь. И предвосхищая твой вопрос, почему не боюсь, сообщаю: у меня такая безупречная репутация, что пора уже ее немного подмочить.

— Романом с сотрудницей?

— Романом с новой, умной и красивой сотрудницей, — поправил меня Плетнев.

Утром я едва не опоздала на работу — уже почти на выходе вспомнила про ресторан, куда меня пригласил начальник. Идти на ужин, пусть и задекларированный Плетневым, как деловой, в офисном костюме категорически не хотелось. Тем более, что я подозревала — там будут присутствовать и другие дамы, облаченные отнюдь не в офисную одежду. Конечно, я вроде как просто помощник руководителя, но провести вечер, в строгом сером костюме, особенно на фоне нарядно одетых красоток, мне совершенно не хотелось.

Поэтому у входной двери я резко затормозила и потопала обратно на второй этаж, в гардеробную. Оглядела свои довольно скудные, по меркам современных модниц, запасы и от души поблагодарила Коко Шанель за ее гениальное изобретение — маленькое черное платье.

Конечно, со времен Великой Мадемуазель, фасон знаменитого платья сильно изменился, но оно по-прежнему остается палочкой — выручалочкой для женщин всего мира. Беспроигрышный вариант. Черное платье, туфли на высоком каблуке, нитка жемчуга, красная помада — и вы неотразимы.

Платье висело в чехле, дожидаясь своего звездного часа, мне оставалось только положить его в машину. К нему чудесно подошли мои замшевые туфли на умопомрачительной шпильке и маленькая сумочка в тон. Я засунула в сумку жемчуг, проверила наличие яркой помады и довольная собой села в машину. Глянула на часы — если потороплюсь, вполне успею к началу рабочего дня.

Завела машину и тяжело вздохнула, посмотрев на приборную панель. Умный бортовой компьютер сообщил, что у меня спущено колесо.

Пришлось выгружаться и топать, смотреть, что же случилось с колесами. Если ничего серьезного, по просто подкачаю, и есть шанс, что попаду на работу вовремя. Но меня ждало разочарование — заднее левое колесо было не просто спущено, машина стояла практически на диске. Как пить дать — прокол. Значит нужно ехать на сервис — латать шину, сама я запаску ни за что не поставлю, у меня тупо не хватит сил, чтобы открутить болты.

— Опаздываем? — раздалось сзади.

От неожиданности я подпрыгнула и резко развернулась, чуть не сбив своего начальника. Как он умудрился так тихо подобраться ко мне?

— Ты меня заикой сделаешь, — сказала, прижав руку к груди в попытке унять сердцебиение.

— Колесо сдохло? — спросил Плетнев, заглядывая мне через плечо.

— Как ты сюда попал? — ответила вопросом на вопрос.

— Перелез через забор, — хмыкнул он.

— Врешь.

— Вру, — покладисто согласился Плетнев. — На самом деле у тебя калитка открыта, кажется что-то случилось с замком.

— Ты сломал мою калитку?

— Как ты себе это представляешь? Говорю же, калитка была открыта.

— А почему ты еще не уехал на работу? — спросила я.

— Тебя ждал, — ответил он.

— Я сегодня опоздаю. Сам видишь, мне на сервис надо.

— Бери вещи и поехали. Так и быть, довезу тебя сегодня. И ключи от машины не забудь, пришлю водителя, он решит вопрос с колесом твоей таратайки.

— У меня хорошая машина, — обиделась я за таратайку.

— Хорошая таратайка, — поправил меня Плетнев. — Не считаешь, что пора с ней расстаться?

— А давая я сама буду решать, на чем мне ездить? — раздраженно спросила у него.

— Решай. Но мне кажется, эта машина тебе не подходит.

— А что мне подходит? Может быть, мазератти? — не удержалась я.

Плетнев, казалось, не понял подоплеки вопроса, просто ответил:

— Нет, мазератти совершенно не твоя машина. Хочешь, посмотрим тебе что-то приличное?

— Спасибо, обойдусь.

Он не стал настаивать.

— Тогда бери вещи и поехали уже на работу.

Я не видела смысла отказываться. Хочет помочь — пусть помогает. С паршивой овцы хоть шерсти клок.

Мы вышли из дома, я проверила калитку. Плетнев не соврал — действительно что-то случилось с замком. Вздохнула — придется искать мастера. Все-таки дому нужен хозяин или какой-нибудь домоправитель с руками, растущими из нужного места.

— Я скажу, замок тебе починят, — сообщил Плетнев, заметив мою маету.

— Спасибо.

Его машина стояла у моего забора. Плетнев положил мои вещи на заднее сидение и открыл передо мной переднюю дверь. Я села в автомобиль, краем глаза заметив, что Мири стоит у своей калитки и наблюдает за нами. Глупо было делать вид, что я ее не увидела. Я выдала улыбку и махнула жене Плетнева рукой, она помахала в ответ.

— Твоя жена живо интересуется, не изменяешь ли ты ей, — заложила я соседку.

— Знаю, — ответил Плетнев. — Рискну даже предположить, что она пыталась завербовать тебя.

— Пыталась, — не стала я скрывать.

— И ты отказалась за мной шпионить.

— Разумеется.

— Ни минуты в этом не сомневался. Кстати, а почему отказалась?

— Я не хочу участвовать в ваших разборках. Муж и жена одна сатана.

Плетнев рассмеялся.

— Надеюсь, что к нам это не относится.