По большому льду. Северный полюс

Вернувшись 21-го числа в бухту Мак-Кормика, я обнаружил, что «Коршун» стоит на якоре у устья долины. В бухте Робертсона следов нашего товарища мы также не нашли. Я отправил четырех лучших эскимосов к Джибсону и поручил ему взять на несколько дней провизии, снова подняться вверх по долине, обыскать местность к северу и западу от нее, до края большого ледника, впадающего в бухту Робертсона, и спуститься по краю ледника до самой бухты. Сам же я отправился с оставшимися эскимосами на вельботе вдоль берега бухты Мак-Кормика, чтобы тщательно исследовать каждый фут и пройти до вершины бухты Робертсона, где я должен был встретиться с Джибсоном. «Коршун» впоследствии также пошел за мной в бухту Робертсона.

Самые скрупулезные поиски на берегу результата не дали. Достигнув вершины бухты Робертсона и соединившись с Джибсоном, который спустился сюда по краю ледника, я узнал, что туземцы нашли следы Вергоева на краю ледника. Мы немедленно пошли по этим следам на поверхности ледника; следы исчезали на небольшом расстоянии от его края. Я разделил эскимосов на три группы; две из них должны были дойти по леднику до воды, тщательно осматривая его края, – возможно, там будут следы Вергоева, когда он сходил с ледника. Профессор Гейльприн со своей группой и я с двумя лучшими следопытами из туземцев прошли по поверхности ледника по всем направлениям. Все наши усилия ни к чему не привели, хотя следы Вергоева до выхода его на ледник были вполне четкими.

Нигде на всей поверхности большого ледникового потока не было найдено следов человека, сходившего с ледника. Вывод был неизбежен: Вергоев, переходя ледник, вероятно, в туманную погоду, поскользнулся и упал в одну из бесчисленных зияющих расщелин. Подобного рода несчастья ежегодно случаются в ледниках Альп. Большой ледниковый поток, где безвременно погиб наш товарищ, носит теперь имя Вергоева[44].

Нет необходимости говорить, что это несчастье произвело тяжелое впечатление на всех членов партии. Все произошло внезапно и неожиданно, как гром среди ясного неба, летом, после того, как зима и работы на ледяном покрове прошли без малейших происществий. Я не мог думать о чем-то другом, кроме как о судьбе несчастного Вергоева, когда «Коршун» после шести дней непрестанных поисков медленно выплывал 24-го числа из бухты Робертсона, на обратном пути к Красной скале. Я еще цеплялся за надежду, что Вергоев, может быть, жив, и поэтому оставил на мысе Робертсона провизию, которой одному человеку должно хватить больше чем на год. При этом я просил туземцев предпринять все возможные усилия, чтобы найти Вергоева. Если же он придет когда-нибудь в их поселения, они должны позаботиться о нем, как обо мне самом, а я, вернувшись сюда следующим летом, вознагражу их так щедро, что они даже представить себе не могут.

Вернувшись к Красной скале, я сообщил миссис Пири печальную новость о результатах наших поисков, затем завершил, с тяжелым сердцем, упаковку вещей и отправил их на борт судна. Погода, бывшая за все время поисков Вергоева в высшей степени неприятной – снег шел каждую ночь, – переменилась и подарила нам два прекрасных дня. Теплота и свет на берегу, у Красной скалы, казались нам едва ли не тропическими. Было много интересного, но меня ничто не радовало. Миссис Пири раздала домашнюю утварь восхищенным ее щедростью женщинам поселения, а затем мужчины и женщины выстроились на берегу, и я отдал им все, что не брал с собой, вместе с бесценным богатством, присланным экспедицией из Филадельфии: дерево, ножи, железные котлы и прочие вещи, которые для эскимосов являются настоящими сокровищами.

Миссис Пири и я вышли из маленькой комнаты и сказали «прощай» нашему первому гренландскому жилищу. Двумя часами позже винт «Коршуна», как и год назад, вывел корабль из бухты Мак-Кормика, однако теперь на берегу оставались только коренные обитатели страны.

Через несколько дней, прошедших без каких-либо происшествий, была сделана первая остановка – у ископаемых пластов Атанекердлюка на Вайгатте. Был прекрасный теплый день, и геологи, члены экспедиции профессора Гейльприна, проводили раскопки, а мы с миссис Пири бродили, словно выпускники школы, по теплым холмам и покрытым травой и мхом оврагам.