По большому льду. Северный полюс

В воскресенье вечером, 21 февраля, все члены моей экспедиции, как четвероногие, так и двуногие, были снова в безопасности в пределах дома Красной скалы. Днем доктор Кук и я сняли Джека с мыса Кливленда. Бурные снежные шквалы ослепляли, не давали дышать и почти срывали нас, когда мы, прижимаясь к скале, цеплялись за узкие ступени, которые мы вырубали топорами в снегу и во льду. С чувством облегчения я, прижимая к себе воющее и дрожащее животное, наконец достиг подножия утесов: мое лицо было исколото снегом почти до крови, ноги и руки болели от постоянного напряжения при спуске.

Возвращаясь, мы встретили миссис Пири, которая несла нам завтрак; ослепленная снегом, она заблудилась и, в конце концов, ветер сбил ее с ног, и она, обессиленная и запыхавшаяся, была вынуждена искать убежища между кусками льда.

Это была бурная неделя. Дикий порыв фёна с его аномально высокой для этой местности температурой превратил атмосферу в шумную толчею свирепых ветров, которых не успокоил даже наступивший холод.

Неделя, начавшаяся 22 февраля, обогатила нас неожиданным для арктических стран опытом. Некоторые из нас заболели гриппом и оправились от его последствий только через несколько недель. В четверг сильно захворала миссис Пири, и вскоре все поселение у Красной скалы было охвачено эпидемией. По нашему мнению, начало болезни совпало с сильнейшей бурей на прошлой неделе. Миссис Пири, Джибсон и обе наши эскимоски с детьми были первыми жертвами, а затем ни одному из нас не удалось ускользнуть от болезни; я заболел только 28 марта и вынужден был оставаться дома несколько дней.

Конечно, колония Красной скалы праздновала день рождения Вашингтона. Мы устроили торжественный банкет, и наша привычная простая еда сменилась роскошным пиром, состоящим из грудинки кайр, пирога с дичью, зеленого горошка, хлеба и шоколада. Джибсон вышел со своим ружьем поискать тюленей, которых я видел у мыса Кливленда, а Аннаука пошел к бухте поохотиться около тюленьих прорубей. Джибсон вернулся, не увидев ни одного тюленя, а Аннаука видел оленя в районе Одномильной долины. Вороны летали над домом; появлялись и другие признаки возвращения животной жизни. В полдень 2 марта термометр показывал –43 °F.

Я просверлил лед в бухте к востоку от измерителя приливов и обнаружил, что его толщина 3 фута 8 дюймов. Февральская оттепель и снег приостановили на несколько недель увеличение толщины льда. Снег до того сильно давил на лед, что вода поднялась почти до его поверхности. Густой иней, вызванный низкой температурой, покрывал берег бухты и айсберги. Куски льда, когда их приносили в дом и клали в ведро, хрустели, трещали и рассыпались на части; эти звуки напоминали мне потрескивание дерева в камине. Низкая температура натолкнула Икву на мысль сделать ледяные подрезы на санях; эта работа меня сильно заинтересовала.

Сначала он положил на полозья кусок моржовой кожи в 2,5 дюйма толщиной, укрепленный веревками, проходящими через надрезы возле краев. Когда кожа замерзла, Иква положил на нее слой снега, вымоченного в теплой моче, и сдавливал его руками до тех пор, пока полоз не был покрыт им по всей своей длине на три-четыре дюйма и дюйм в толщину. Подмерзший снег был выструган и сглажен сначала ножом, а затем рукой, обмакнутой в воду.

Ночью 2 марта, при температуре –35 °F, я взял свой спальный мешок из оленьей шкуры и провел ночь на снегу, вне дома. Одевшись в свой полный путевой костюм, я вышел из дома, погулял около бухты, затем, вернувшись, разделся на открытом воздухе до рубашки и пары оленьих чулок, и влез в мешок; через несколько минут мне стало тепло, и я хорошо проспал всю ночь. При этом перед сном я ничего не ел и не пил горячего чаю.

В четверг утром 3 марта Мэтт и Аннаука отправились на охоту за оленями в верхнюю часть бухты на санях «Принцесса», взяв с собой спальные одежды и провизии на пять дней. Джек, мой ньюфаундленд, легко тащил сани, весившие около 150 фунтов. На следующее утро Иква, ушедший на охоту к мысу Кливленда, вернулся с прекрасным оленем и открыл, таким образом, весенний охотничий сезон.

4 марта, от полудня до захода солнца, мы наблюдали паргелии; видны были только верхний и правый, левый же был скрыт утесами, а нижний находился под горизонтом, так как солнце не поднималось еще высоко над ним. Над солнцем, в момент его выхода из-за мыса Кливленда, находился яркий пучок света, высотой около 11 градусов. Угловой радиус круга паргелия составлял 22,5°.