По-честному

— Я это предвидел, — подойдя, гордо сообщил архангел. — Давайте, по-честному. Взвесим ваши грехи!

Он извлёк из-за спины футляр и достал странное приспособление похожее на древние весы. Вместо чаш у них были два цилиндра.

— Суйте руки!

— Нашёл дебилов, — фыркнул Данька. — Это же какой-то развод.

— Почему? — удивился архангел.

— У кого рука перевесит, тот и больше нагрешил?

— Ну… да… но…

— Я же говорю развод. У меня вон дед муху не обидел. Его бабка всю жизнь гоняет. Он не пьёт, не курит, всю зарплату в дом. Всё чинит, рукоделит, блины по выходным печёт. У него уже нимб проклёвывается.

— И что? — совсем запутался небесный воин.

— Так у него кулак, как твоя баш… в общем как голова взрослого человека. Знаешь какая тяжёлая? Она бы наши две вместе взятые перевесила.

Архангел закатил глаза.

— Так дело же не в весе кулака, а в количестве грехов…

— А где гарантия? Инструкция у этих весов есть?

— Что?

— Я так и думал, — отмахнулся Данька. — Ещё варианты есть?..

…они выбрались на опушку леса где-то недалеко от чудо-церкви. По крайней мере, так показывал компас.

— Здесь его и дождёмся. К утру, часов в пять, должен прийти, — прошептал Данька, выглядывая из-за дерева.

Посреди голого поля виднелась лишь маковка колокольни. Остальное скрывал высокий забор с колючей проволокой.

— Страна заборов, — пробормотал Костик.

Периметр патрулировали пастухи. Их из далека было видно по нелепым красным галстукам на шее.

— Говорят, по началу правительство хотело их казнить, а когда мест в раю осталось мало, перешло на их сторону. Другие страны возмущались, но всех несогласных заживо хоронили, в стены там замуровывали, с кораблями топили. А самолёты сбивали на подлётах к нашим границам.

К забору вокруг чудо-церкви уже пристраивали башни, и скоро она должна была превратиться в неприступную крепость.

— Как через неё перелезть?

— Телогрейку набросим.

— Совсем что ли?

— У зэков же получается, братишь? — усмехнулся Данька.

— У тех вон не получилось, — махнул подбородком в сторону крестов Костик.

Поле было утыкано деревянными столбами с распятыми телами.

— Мы не эти!

— С этого всегда неприятности и начинаются, — вздохнул Костик.

— Ты первый дежуришь, — отмахнулся Данька.

Они отошли чуть вглубь леса и скинули туристические рюкзаки. Чтобы их достать пришлось гробануть магазин, но как уверяли проповедники, счёт грехам остановился, когда люди перестали умирать. Этим объяснили почти всё безумие, которое теперь творилось в мире.

Данька быстро развернул спальник, влез в него и даже захрапел. А Костик никак не мог оторвать взгляд от скрытых деревьями крестов. Точнее от распятых на них паломников. Сколько они там висят? Они хотят есть? Конечно, хотят. Несмотря на бессмертие люди продолжали страдать от голода, холода и боли. Их надо снять… но как? Он вздохнул. Снять? Самому бы к ним не присоединяться. Этот вон смелый, подвинул к себе рюкзак, обхватил его и прижал к груди, как детскую игрушку.

— Спокойной ночи, — с ухмылкой бросил Данька.

Костик не ответил. Глупая затея нравилась ему всё меньше и меньше. А если корешок из оцепления не придёт? Ему вообще можно доверять? Может он заманил их сюда, чтобы сдать своим? В лагере пастухов завыли собаки. Надо возвращаться домой. Он оглянулся. Его безумный друг уже сопел, обняв рюкзак.

Оставалось сесть. Костик прислонился спиной к дереву. Собаки — это хорошо! Данька их недолюбливает. Может удастся его убедить. Днём и забор, наверняка, выглядит ещё внушительнее. Потом ещё будут вспоминать этот квест и смеяться.

Успокоившись, он не заметил, как уснул. Даже успел увидеть сон. Наверное, повлияли столбы с распятыми. Снилась кадры из какого-то исторического фильма. Измождённый Христос устало смотрел на толпу, ожидая удара копьём.

— Или ты его, или он тебя! — закричал центурион.

— Нет! — испугался Костик и бросил зажатое в ладонях копьё.

— Встань, скотина!

Голгофа растворилась в кровавой дымке, а его рот наполнился солью.

От второго удара голова врезалась в ствол. Зачем центурион его лупит? Закрывая голову руками, Костик попытался отползти, но удар ботинка догнал его.

— Вставай, гнида. Пристрелю!

Сон развеялся окончательно. Костик наконец сообразил где находится и постарался быстрее подняться. Бок болел. Из носа и рассечённых губ лилась кровь. Но нападавший повторять явно не любил. Выпрямившись, он разглядел мучителя. Размытое пятно превратилось в высокого мужчину. На невыразительном лице под тяжелыми надбровными дугами застыли чёрные глаза с голодной жадностью внутри. Лицо перекорёжила кривая ухмылка.

— Симпатичный, штаны снимай, — приказал он.

— Зачем?

Удара разглядеть не получилось, но в голове зашумело. Пастух не привык к возражениям бессловесных баранов.

— Не снимешь, я их с кожей срежу, и всё равно тебя оприходую.

От дикого вопля за спиной, Костик даже присел. Над его головой пролетел рюкзак. Пастух взмахнул руками, защищаясь, и не удержавшись на ногах, повалился назад. А вслед за рюкзаком выскочил Данька с увесистой дубиной. Размахнулся, но так и замер.

— В отрубе, — просипел он. — Башкой об камень бахнулся…