По чунским порогам

Позже, когда мы подросли и нам, всем шестерым вместе, исполнилось девяносто четыре года, бездумное скитанье по тысячу раз исхоженным местам перестало доставлять прежнее удовольствие. Мы попробовали заняться коллекционированием: сдирали почтовые марки с конвертов; ловили жучков и бабочек; прилежно дробили камни и наклеивали на них этикетки; засушивали цветы и составляли гербарии. Но все это было не то. Громов и Чкалов совершали сказочные по своей дальности перелеты, Коккинаки взбирался в стратосферу, папанинцы на льдине дрейфовали в таинственном безмолвии полярных ночей… А мы… Что делали мы? Стучали молотками, отбивая осколки от кварцев и полевых шпатов; пронзали булавками пауков и кузнечиков, пришпиливая несчастных к листам картона; пачкали страницы тяжелых томов Большой советской энциклопедии, засушивая в них саранки и лилейники… Нет, нет! Это было не то!

Ясно было, что край наш для нас тесен. Кого удовлетворят наши «Столбы», когда на Памире есть пик Ленина? — 7134 метра над уровнем моря. Кому интересна Собакина речка, когда не пересохли еще Кура и Арагва? Кто захочет поехать на остров Татышев, когда существует и Новая Земля и остров Рудольфа — и кто его знает? — может быть, даже и земля Санникова… Да, бесспорно, край наш для нас тесен. Надо просить у родителей денег, покупать рюкзаки, бинокли, ружья, брюки гольф, мятные лепешки, синие очки, спальные мешки и — ехать.

Ехать! Но… куда? Куда? В какой конец необъятной земли советской? Для изучения этой проблемы мы учредили Комитет по делам шести, в котором было шесть председателей и ни одного рядового члена. Комитет заработал…

Мы измарали цветными карандашами всю карту СССР, намечая самые невероятные маршруты, привели в страх нашу школьную библиотекаршу, затребовав у нее все — абсолютно все! — что есть по географии, этнографии и путешествиям, и на зиму зарылись в эти книги с головой.

Наконец, в результате долгих исканий и споров сложился план в двух вариантах: пеший переход по гребню Кавказского хребта от Черного моря до Каспия и кольцевой проплыв на парусной шлюпке вокруг острова Колгуев в Баренцевом море. Были обсуждены и цели путешествий. В первом случае — обследование высокогорной кавказской флоры, во втором — промер морских глубин и выяснение: доходит ли Гольфстрим до острова Колгуев.

Оба варианта нашего плана были настолько грандиозны, что мы сразу заважничали. Шутка сказать: мы на Кавказском хребте!

«У Казбека с Шат-горою был великий спор…» Что ж, доспорились старички: «… вон, на севере, в тумане, что-то видно, брат…» Это собирается топтать ваши седые вершины шестерка сибиряков.

Поэт писал:

Кавказ подо мною. Один в вышине

Стою над снегами у края стремнины,

Орел, с отдаленной поднявшись вершины,

Парит неподвижно со мной наравне…

Шестеро будут стоять у края стремнины! И шесть орлов будут парить неподвижно с нами наравне.

Потом вглядеться хорошенько —

… И, глубоко внизу чернея,

Как трещина, жилище змея…

извините: вился излучистый Дарьял!.. А не какая-то Собакина речка!..

Конечно, поэзии у острова Колгуев будет меньше, но зато плавать на паруснике как-то солиднее; не то что пешком, навьючив на себя поклажу, карабкаться по скользким ледяным вершинам Эльбруса и Казбека. Еще и то преимущество у мореплавателей, что все участники экспедиции приобретают звучные наименования: капитан, боцман, лоцман, штурман, кок… и… и… матрос. Матросом быть никому не хотелось, но это мог решить, в крайнем случае, и жребий.

Еще поспорив, мы окончательно остановились на острове Колгуев. В конце концов, исследователи Крайнего Севера стяжали больше славы, чем кавказские туристы. А нам хотелось славы.

Тут же мы написали коллективное письмо в редакцию спортивного журнала. В самых пылких тонах и цветистых оборотах мы изложили свой замысел, рассказали про надоевшие нам «Столбы» и Собакину речку, доказали, что наше путешествие вокруг острова Колгуев абсолютно необходимо в интересах океанографии, и поручались, что поставленные задачи мы выполним точно и добросовестно. В заключение мы просили помочь нам деньгами, продовольствием, снаряжением, справочниками, специальной литературой и… заранее немножко организовать общественное мнение.

Ответ мы получили быстро. И вот что было в нем написано:

«Дорогие забубенные головы!

Написали вы очень хорошо, от чистого сердца написали. Но, простите нас, читая ваше письмо, мы улыбались. Ну зачем вам остров Колгуев? Разве плох ваш Енисей? Разве кроме Собакиной речки нет в крае другой реки? Да знаете ли вы вообще свой родной край?