По чужим правилам

Иэлигана мечта покончить с Данилой не покидала никогда. Правда, эльф хотел, чтобы боярин сначала разобрался с метаморфом, а еще лучше – если бы эти двое уничтожили друг друга, сцепившись между собой.

– Ладно, старуха, говори, чего удумала, токмо быстрее. Мое время дорого.

– Знамо дело, хе-хе. Так вот, сестрица моя…

Бабка говорила минут десять, а в конце передала шишколобому небольшой мешок.

«До чего ж мерзкая старуха! Видать, не зря ее злыдней прозвали, – размышлял Иэлиган, возвращаясь к обходу территории. – Впрочем, козни старой ведьмы не лишены смысла, надо будет их хорошенько обдумать. Но действовать начну, лишь когда сам сочту нужным».

Проводив взглядом эльфа, злыдня забормотала под нос.

– Хорошо, что я первой добралась до владений этого чокнутого друида. Столько ценного успела тут раздобыть… Теперь-то я сумею разделаться с сестрицей! Больно много младшенькая на себя брать стала: сперва мой источник отхватила, а потом и законную добычу, нищенку ту сопливую. Девчонка-то, конечно, негодная, от нее самой проку никакого, но с полезной вещицей… Я старшая, к тому же злыдня – все должно быть моим!

Работа со списками, счетами, планами и постоянным перекраиванием городского бюджета настолько заморочила голову главному казначею Крашена, что он готов был рвануть куда угодно, лишь бы подальше от бумажек. Недавняя поездка в Витебск лишь добавила Радиму рвения поскорее найти тех, на кого можно свалить надоевшую рутину. И парень действительно справился: подобрал дельных помощников из местных, вызвал пару знакомых из Смоленска и теперь со спокойной душой отправлялся в Вязьму.

Поход изначально не предвещал никаких проблем, но стоило всадникам покинуть границы Крашенского уезда, как дорогу им перегородили два старика.

Отряд остановился.

– День добрый, сынки, – поздоровался один из них. – Откель путь держите?

– Из Крашена, отец, – ответил передовой дружинник.

– Это там, где правит Данила-боярин, да пошлет Бог ему всяческих благ.

– Ты его знаешь, отец? – спешился Радим.

– Довелось пару раз свидеться. Жаль токмо, познакомиться не случилось: боярин все время при делах. При встрече передавай ему привет от странника Викентия.

Странников в народе уважали. Они круглый год в любую погоду были в пути, совершая постоянное паломничество по монастырям и самым дальним церквушкам. Старцы не имели ни имущества, ни денег, питались тем, что найдут в лесу или подадут прохожие, поэтому Радим и распорядился организовать небольшой привал, чтобы накормить стариков, да и самим уже перекусить не мешало.

Встреченные странники внешне сильно отличались друг от друга. Тот, кто все время молчал, по представлениям Радима был мало похож на странника. И борода коротковата, и волосы явно встречались с ножницами пару месяцев назад. Зато второй полностью соответствовал образу. Викентий, как он себя назвал, имел длинные волнистые волосы, такую же бороду, речь вел плавно. Единственное, что несколько не соответствовало образу, – его взгляд, показавшийся крашенскому казначею жестким.

– И где же ты с ним встречался, отец?

– В Смоленске, знамо дело, – ответил тот. – Видел молодого человека в самом центре столицы Республики, еще дивился, что такой юный выходит из здания, где наше Вече дела важные решает. И токмо затем мне обсказали, что молод он лишь годами, но никак не мудростью, ниспосланной ему Господом нашим.

– Да, боярин – человек хороший. Вы ешьте, люди добрые, – радушно угощал Радим.

Он присел рядом со странниками, остальные дружинники расположились чуть поодаль. Служивые и не думали расслабляться, внимательно следя за местностью – уж больно она была подходящей для засады.

К счастью, трапеза прошла без происшествий, и крашенский отряд двинулся дальше. Странники тоже направились своей дорогой, однако вскоре свернули в лес. По опушке они вернулись на прежнее место, где притаились ватажники, ожидавшие сигнала к нападению. Знака им не подали, поэтому никто не сдвинулся с места.

– Густав, а зачем мы крашенских отпустили? – Назвавшийся Викентием с осуждением посмотрел на подельника. – Я их командира сразу признал, он из ближников боярина. Сейчас бы пощелкали их, как орехи…

– Скажи, кто из нас сталкивался с Данилой – ты или я?

– Ты. И что с того?

– А то, что его бойцы держались наготове, и мы об эти «орехи» могли крепко себе зубы пообломать. Но и это не главное. – Тот, кого назвали Густавом, говорил отрывисто, словно выплевывал слова.

– А что тогда? – язвительно спросил «странник».

– Мне не выгодна смерть его ближников в лесу, – ответил Густав. – Особенно поблизости от нашего схрона. Стоит тут пропасть хотя бы одному из людей Данилы – он все окрестности прошерстит, но виновного найдет, уж поверь мне. И тогда все мои старания обернутся прахом.

– Ты что, его боишься? – усмехнулся Викентий, однако, словив взгляд подельника, сразу сник. – Да, ляпнул не подумав.