По чужим правилам

Конечно, способ отогнать агрессоров имелся и в этом случае: собрать все силы в кулак и дать такой отпор, чтобы им пришлось долго зализывать раны. Но… Такую войну можно вести в одном направлении. А ежели старухи сговорятся? Вот нагрянут все разом, возьмут в оборот, и тогда попробуй отбейся…

Значит, следовало извернуться и найти союзников. Козыри для этого у смоленской кикиморы имелись, и немалые. Но как их применить? Тут нужна помощь.

«Надобно пару гостинцев подобрать, кои токмо болотный источник и способен сотворить, да посулить их двум-трем особо падким на дармовое «подругам», дабы на ковене разлад случился, – решила она. – Пущай лучше волосы друг дружке рвут, а не про меня лясы точат. Но чтоб дельце провернуть, Данилу кликать надо. Ему одному по силам с источником беседы задушевные весть».

До крашенского боярина достучаться кикимора могла только через лешего. К нему и полетел подаренный сокол с приглашением хозяина лесных угодий на свидание.

«Два дня не виделись. Поди скучать начал по мне, лодырь лохматый. А коли не начал, я ему патлы сразу повыдергиваю, окаянному!»

Леший в это время совершал обход своих западных владений, поскольку лес в здешних местах начал вести себя тревожно. Пока старик не добрался до края болота, все было как должно, но стоило выйти на заболоченную ранее опушку, и…

– Это что за непотребство?! – буквально оторопел леший.

Часть болота отступила от деревьев на целую сотню шагов, оставив вместо себя покрытую трещинами прогалину. На ней повсеместно разрослись невиданные в здешних местах растения: скрученные спиралью тонкие прутья, утыканные множеством длиннющих шипов. При полном безветрии эти растительные «дикобразы» непрерывно раскачивались из стороны в сторону.

Леший только попробовал ступить на потрескавшуюся землю, как ближайший прутик резко распрямился, едва не пронзив отскочившего старика одним из своих шипов.

– Кто ж такую скверну сотворил, шипастую лиану в мои угодья забросил?! – вскрикнул хозяин леса. – Да еще владения прелестницы испоганил! Надобно ей скорее рассказать про беду лихую. Ужель еще один чокнутый друид объявился? Чур меня!

Леший впервые воочию увидел опасную колючку, о которой слыхал от одного старого чародея-отшельника. Тот уж лет сто как умер, но в памяти хозяина леса его истории остались.

– Ты чего это, аспид проклятущий, учинить задумал? За старое взялся, на мои болота свои лапы загребущие поднял? – раздался в голове старика знакомый голос, а на ветке рядом присел сокол.

– То не я, прелестница, то беда лютая в наши края сызнова заглянула. Лиходеи поганые семена шипастой лианы принесли и в болоте посеяли.

– Ну, так изведи их! Чай, они из лесных будут.

– Не могу. Сии прутики шипастые из пустынной колючки сотворены, а посему ни болоту, ни лесу не принадлежат.

– Да тебе просто нет дела до моего болота. Ежели б твоим угодьям беда грозила, уже бы сыскал способ! – Кикимора в сердцах забыла о приглашении на свидание.

– Способ имеется, прелестница. Надобно зверя диковинного раздобыть, что о двух горбах и плюется славно. Слыхивал я, что от его слюны сия лиана в прах рассыпается.

– И где такой зверь водится?

– Далече, прелестница. На юге, где солнце землю выжгло в песок, где нет ни болот, ни лесов, а эти звери шастают и выискивают колючки.

– И как долго до тех краев добираться?

– Я почем знаю? Надобно у порученца моего спросить, он у меня башковитый, должен знать.

– Тогда топай ко мне на свиданку. Туточки все и обмозгуем.

Сокол взлетел с ветки и отправился к хозяйке, а леший принялся прокладывать зачарованную тропу, чтобы скорее попасть на остров к кикиморе.

Сны в эту ночь Еремееву снились такие, что от них невольно бросало в жар. Проснулся он, жарко сжимая в объятиях подушку.

«Да что за фигня! В голову одна похабщина лезет! И это подарок от СВЯТЫХ старцев?! Как-то одно с другим не очень вяжется. Или у них юмор такой? Иоанна я хоть немного знал, а второго вообще впервые видел. А может, это был и не подарок вовсе, а очередное испытание? Кто их, святых, поймет, уж точно не я. Как там говорится – у каждой медали две стороны? Вот и любуйся, Сан Саныч, обратной».

Зная о том, что лучшее лекарство от грешных мыслей – тяжелый физический труд, утро Еремеев начал с зарядки.

«Надо разогнать кровь, застоявшуюся не там, где надо». – Физкультурник принялся разминать мышцы.

Минут через сорок тело запросило пощады от повышенных нагрузок, зато в голове малость прояснилось. А после обливания колодезной водой еще и аппетит прорезался нешуточный. И тут на плечо Александра присела пичуга, которая вчера вечером была отправлена к Мургу.

Благодаря стараниям лешего Еремеев наладил оперативную связь с гномом. Теперь послания доходили быстро, и пока осечек не случалось. Пробежавшись по тексту доставленного письма, он нахмурился, кивнул стоявшему неподалеку бойцу и приказал срочно найти Буяна.

Встретились они в трапезной.

– Здрав будь, боярин! – поприветствовал воевода, усмехнувшись. – Как ночь провел?

– И тебе не хворать. Присаживайся, чаю попьем да о делах наших скорбных поговорим.