По чужим правилам

– Поделом тебе, тварь поганая! Впредь будешь знать, как на чужое болото роток разевать! – Кикимора плюнула себе под ноги и направилась к боярину.

Еремеев не мог видеть, что происходило на другом краю проплешины, поднявшийся дым надежно закрыл обзор. Боярин сидел на траве и ждал новостей, надеясь только на хозяйку болот.

Увидев ее гордо вздернутый крючковатый нос, успокоился – проблема решена.

Глава 16 Не стоит перечить царю Московии

Указ царя Московии Григория Пожарского о мерах по немедленному прекращению беспорядков в столице некоторыми горожанами был воспринят как дурная шутка.

Однако последовавшие за этой «шуткой» действия стражи смеха ни у кого уже не вызвали – не очень удобно улыбаться, упираясь лицом в пол, когда тебе давят ногой на шею. И так поступали с каждым, кто пытался оспорить грамоту с царской печатью, не обращая внимания на родовитость и чины. А того, кто божился, что сам видел убитого государя, быстро увозили в острог со сломанной челюстью.

Слухи по столице распространяются быстро, поэтому за утро подобные «недопонимания» постепенно сошли на нет. А в полдень под бой курантов Григорий Пожарский въехал в Кремль.

Федор Друцкий сориентировался быстро. На въезде в Спасские ворота он выстроил почетный караул и лично встречал царя с докладом о том, как не допустил смуты в сердце Москвы. Григорий похвалил князя за службу и милостиво разрешил сопровождать себя.

Дальше у государя состоялся суровый разговор с думскими боярами, которые не могли похвастать мудростью своих действий после якобы удавшегося покушения. Они не придумали ничего лучшего, чем отправить срочную депешу о вызове в столицу сразу пяти полков с западных границ страны в то время, когда там стоят войска Карла.

– Ежели бы меня и впрямь смерти предали, следовало не ослаблять, а укреплять рубежи державы! А вы тут что, решили малую войну устроить?! – негодовал царь. – Токмо один князь взялся за наведение порядка. – Григорий кивнул в сторону Друцкого, стоявшего сейчас по правую руку от него.

Разнос бояр продолжался почти полчаса, и лишь после этого государь покинул зал заседаний, строго наказав нерадивым неделю подумать над своим поведением и родить строгий указ о своих деяниях в годину лютую.

К себе в кабинет царь вошел, улыбаясь. Друцкого он отправил составлять рапорт о представлении к наградам отличившихся в его полку дворян, а майора позвал обсудить следующие шаги.

– Вы не слишком строго с родовитыми? – осторожно спросил служивый, опасаясь тоже попасть под горячую руку монарха. – Они ведь что девки капризные – обиду затаить могут.

– Пусть обижаются. Главное – неделю мешать не будут, а нам за это время всех причастных надобно сыскать. Как считаешь, могут такие в Боярской думе состоять?

Пожарский не стал садиться за рабочий стол, расположился в одном из двух кресел, второе предложил посетителю.

– Могут. Вряд ли Щелкалов один там был, – ответил тот.

– То-то и оно, майор. Слушай, а имя у тебя имеется? А то все майор да майор…

– На службе так сподручнее, государь. А родители нарекли меня Михой.

– Так вот, Михайло, нам нынче смуту в державе допустить нельзя. Токмо с османами чуток замирились да Карла приструнили, свою силу показав, и вдруг – как нож в спину.

– Скрытный враг весьма умен, государь. Следов почти не оставляет. Все, кого он к своим делам привлекает, понятия не имеют, на кого работают.

– Так уж и все. А Щелкалов?

– Может, боярин и знал много, но вряд ли сумел бы вывести на главного злодея.

– С мертвого не спросишь, – хмыкнул Пожарский. – Надо выискивать другого и брать негодяя живым. Имеются мысли, где предатель мог затаиться?

– Как не быть. Поскольку он много знает о вас и дела Тайного приказа для него вовсе не тайна, наверняка состоит в ближнем кругу. Либо везде имеет свои уши.

– Ближний круг… – задумчиво произнес царь, пытаясь припомнить, сколько же родовитых бояр в него входит. – Этих особо не прощупаешь и без доказательств в острог не потащишь, иначе такую бучу поднимут, что нынешняя легкой перебранкой покажется.

– У нас появились кое-какие зацепки после взрыва кареты. Поглядим, куда они выведут.

– Что думаешь делать с Друцким? – неожиданно спросил монарх.

– Возьму под наблюдение. Оно бы лучше его в казематы упрятать, чтобы не порешили, но можем спугнуть более крупную птицу.

– Считаешь его причастным к заговору?

– Скорее всего, князя использовали втемную. Удобно иметь в сердце столицы силу немалую и под благовидным предлогом – во имя царя-батюшки – потом в своих целях использовать. Однако догадок, кто сие сделал, пока нет. Допрашивать полковника с пристрастием смысла не вижу. Можем ничего для себя не прояснить, а настоящие преступники затаятся.

– Что с Зариной? – Царь все-таки задал вопрос о племяннице.

– Жива. На дом было совершено еще одно нападение. Около сотни бойцов. Большинство – местное отребье, но десятка три были с хорошим опытом.

– И ей удалось выжить? – Пожарский редко проявлял эмоции, но сейчас он явно переживал за родственницу. – Ты постарался?

– Мои люди там дежурили, но спасла себя Зарина сама.

– Это как?