По дорогам Вечности (СИ)

Отец положил ему руку на лоб. Саймон даже не пошевелился, да и не почувствовал этого. Прохор вздохнул и призадумался.

- Плохой из меня отец. Будь я хорошим, всего бы этого не произошло. Если бы я мог помочь...

Он посмотрел на занавешенную штору, медленно подошел к окну, одёрнул, пуская обратно солнечные лучи, и зажмурился.

- А еще, у тебя скоро будет сестренка... - Сказал Прохор Рейли, глядя в окно. - Фольма уже на втором месяце. Мы даже имя малышке придумали. "Сельма", что с древнемасийского значит "счастливая"...

Люди за окном куда-то ходили, что-то делали. У них свои цели. А ради чего они живут? Ради выполнения поставленных мозгом задач, так называемых желаний. А если, все цели человека, который в этот момент радостно бежит на работу, ожидая повышения, будут достигнуты, и больше не к чему стремиться, не произойдёт ли в его маленьком мирке какой-нибудь сбой?

Прохор отвернулся от окна, стараясь об этом не думать:

- Эта вся ситуация, она какая-то... неправильная. Карсилина, такая хорошая девочка... Ты не должен губить себя из-за неё... Она бы не хотела, чтобы ты себя так изводил, я уверен.

На этой ноте в палату вошёл доктор.

- Здравствуйте, Мистер Рейли.

- Вы смогли определить, что с ним происходит? - спросил Прохор.

- Понимаете, мы пытаемся опустить температуру до нормальной величины, но ваш сын снова её поднимает...

- Осознанно?

- Чародеи довольно странные люди. Если бы он был волшебником, или колдуном, либо ещё кем-то, было бы проще... Чародеи могут уничтожать себя с помощью магии. У вашего сына пропало желание жить, а если оно пропало, то насильно мы не сможем удержать...

- А вы постарайтесь! - рассердился барон Рейли.

- Мы делаем все возможное, но он подсознательно себя убивает.

- И что делать?

- Нужно вывести его из депрессии.

Прохор тяжело вздохнул, опустился на стул возле кровати сына и тихо проговорил:

- Снимите чары.... Верните его в сознание.

- Рискованно, - отказывался доктор.

- Вы посмотрите, Саймон под воздействием ваших чар даже на живого не похож!

- Если я их сниму, он продолжит себя уничтожать...

- Как же к нему должно возвращаться желание жить, если он не осознает ничего!

- Хм, - смутился доктор.

- Просто дайте мне поговорить с сыном.

Доктор кивнул, и провёл над лицом Саймона ладонями, снимая чары. Затем, он отступил к дверям.

Отец с надеждой посмотрел на сына.

Саймон проснулся. Голова болела, горячая и тяжёлая, словно чугун. Он пошевелился, пытаясь понять, что происходит, и стал с беспокойством озираться.

- Всё хорошо, - сказал ему отец. - Не волнуйся.

Яркий солнечный свет бьет в глаза, на улице радуются птицы очередному тёплому дню. А сердце Саймона разбито на множество осколков. Ниточка, которая связывала его с Карсилиной, безвозмездно оборвалась, скотч тут не поможет...

- Всё плохо, - не согласился Саймон, положив голову на подушку и стараясь не смотреть в глаза отцу.

Саймона мало интересовало, где он находится, и как здесь оказался. Эти факты, просто не запечатлелись в его памяти.

- Жизнь должна продолжаться. Пойми ты это уже! - не выдержал Прохор Рейли и ударил кулаком по тумбочке.

Саймон даже не вздрогнул, а его отец продолжал, весь на взводе:

- Зачем ты себя убиваешь?! Так нельзя! Прекрати сходить с ума!..

- Я не могу...

- Можешь! Всё ты прекрасно можешь!

Казалось, он сейчас взорвётся. Никогда раньше Саймон не видел его таким сердитым.

- Не смей умирать! Кому ты что докажешь! - негодовал он.

- Ты не понимаешь, - слова давались Саймону с трудом.

- Всё я понимаю! Ты не представляешь насколько! - Он снова ударил по тумбочке. - Думаешь, мне было легко, когда я потерял вас с Фолией!..

Странно, но эту историю он сыну так и не рассказывал. Теперь же, Саймону было до фонаря, бросал он их с мамой тогда, или нет.

- ...Но я это пережил! - Прохор вытер пот со лба. - И не хочу терять единственного сына!

- Карси...

- Да опомнись, ты! Её нет! - он даже хотел его встряхнуть, но, бросив взгляд в сторону доктора, не решился.

Тут доктор, который с опаской поглядывал то на юношу, то на его отца, решил вмешаться:

- Мистер Рейли, извините, но дальше держать его в сознании нельзя. Вашему сыну становится хуже.

- Куда уж хуже! - буркнул Прохор Рейли.

Доктор подошёл, усыпил Саймона, заблокировав его мысли. И юноша отключился, как телевизор, выдернутый из розетки. Он ничего не чувствовал, ему ничего не снилось.

- И всё равно мне не нравится, что вы подвергаете его действию этих чар! - сердито проговорил его отец, поднимаясь.

- У нас нет другого выбора, - кратко ответил доктор. - Юноша сейчас слишком подавлен, и волноваться ему категорически нельзя. Только так мы можем приостановить его подсознательное саморазрушение.

- Доктор, но, всё-таки, что может ему помочь? Веселящее волшебство? Оно ведь улучшит настроение...

-- Сомневаюсь. Волшебнику, может, и помогло бы. Но в случае с чародеем, это даст обратный эффект...

***

Прохор Рейли вышел из отделения. В вестибюле к нему сразу же подбежали Мартина и Альфред.

- Ну, как он? - обеспокоено спросила Мартина.

- Стабильно, - кратко ответил Прохор.

Ему не хотелось рассказывать близнецам, что происходит с его сыном.