По дороге через ад 2 (СИ)

Около его припаркованного седана постепенно начинали собираться люди, кто-то оглядывался, кто-то доставал телефон. А лучи заходящего солнца всё также щедро грели землю, на которой в полном бессознании лежала его блондинка.

====== Часть 4 ======

Больничный коридор уже порядком мозолил глаза, и блондин то и дело вычерчивал резкими шагами путь до запасного выхода, стараясь успокоить себя в очередной сигарете. Только всё было тщетно…

Густой дым всё больше давил на раскалывающуюся голову, а лезущие одна за другой мысли даже не думали покидать, рисуя свои собственные доводы.

Но мучал и другой вопрос.

Как?

Как он, чёрт возьми, мог не заметить? Как можно долгое время существовать в компании отморозков, часто убивающих себя какой-нибудь дрянью, и не заметить того, что это коснулось человека, изо дня в день находящегося под твоим присмотром.

И скорее, убивало сейчас не то, что Яна так легко позволила этой дури взять над собой контроль. Нет. А то, что всё это дерьмо произошло исключительно по его вине.

Пускай. Пускай будет трудно, или даже не выносимо, но он любой ценой исправит это.

На счету вторая сигарета, докуренная где-то до середины, и поток неумолимых мыслей прерывается нежным женским голосом, вырывая в реальность.

Молодая медсестра одаряет своим глубоким взглядом, то ли понимающим, то ли осуждающим, но её речь льётся довольно монотонно, оглашая анализ состояния Астаховой. Только вот последняя фраза звучит с каким-то надрывом. С каким-то привкусом собственной вины, что заставляет Миронова неслабо откашляться, чтобы сигарета попросту не оказалась в лёгких.

— К сожалению, ребёнка спасти не удалось…

Наверное, сейчас он чувствует примерно то же, что и когда-то ощутила Яна, стоило ей принять свою новую жизнь, которой она тогда абсолютно не распоряжалась. Чувствует, как земля постепенно уходит из-под ног, а телом овладевает настойчивый паралич, заставляя онеметь каждую клеточку тела. Губы застывают в приоткрытом состоянии, и парень учащённо хлопает глазами, стараясь найти хоть какие-нибудь слова.

Но снова провал.

Глаза уставляются в непонятную точку, и он едва ощущает, как тёплая женская ладонь ложится на его предплечье, а молоденькая шатенка проговаривает тихое «Мне очень жаль».

Шаги медсестры стали уже едва уловимыми, а Глеб автоматически потушил бычок о забитую до отказа мусорку, слабо толкая двери и шагая следом. В какой-то степени даже хотелось догнать, расспросить, но мозг вовремя дал сигнал, чего лучше не стоит делать. Ведь мало того, что врачи наверняка всё поняли, так ещё и усугублять ситуацию вопросом о сроке было совсем неуместно. И так хватает этих косых взглядов главного врача, через предложение рекомендующего оставить её на долгое время под присмотром санитар.

— Что я наделал… — направляя сгусток слов куда-то в воздух, Миронов остановился возле палаты.

Небольшое окно в двери открывало вид на Астахову, мирно спящую под капельницей. Растрёпанные волосы неуклюже закрывали пораненную на лице кожу, счесавшуюся в результате падения. Густые ресницы во сне практически не шевелились. А тело только сейчас показалось ему крайне измождённым, когда от одного вида до неприличия худых рук по телу пробежали мурашки.

— Несколько дней она обязана находиться под нашим наблюдением. — Мужской голос заставил повернуть голову, и рэпер увидел того самого врача, с которым однажды уже приходилось столкнуться. Это был то самый мужчина, взявший под свой контроль ту ситуацию, когда Яна попала в больницу с ножевым ранением. И будучи понимая, что Миронов просто так не отступит, брюнет решил немного опередить юношу, улавливая в немой тишине его желание. — Я сделаю всё, что в моих силах. А пока иди домой и хорошенько отдохни. За неё не беспокойся.

Кажется, его голос был за сегодняшний день единственной вещью, которая хоть на долю, но всё же ободрила. Или же попросту заставила довериться. И ответив благодарным кивком, блондин уверенно направился к выходу, усаживаясь за руль седана и сходу выключая нежелательную музыку. Ведь как ни странно, но тишина была сейчас единственным, что было так необходимо.

Об аккуратной парковке речи не шло, как и, наверное, о том, чтобы удержаться и не приложиться к двери со всей силы, захлопывая ту с неимоверным грохотом. Ноги будто сами понесли к серванту с алкоголем, и Миронов не глядя стащил первую попавшуюся бутылку с полки, заваливаясь на диван и время от времени закусывая крепкий алкоголь родным Винстоном.

Несколько часов проведены в одном и том же положении, а большего сейчас, кажется, и не нужно. Не менялась даже точка, на которой был сфокусирован ровный взгляд. Но только до того момента, как незапертая входная дверь чуть слышно заскрипела, заставляя Глеба оторвать глаза от камина.

— Ты как? — приглушённый голос разбавил нависшую тишину, и появившийся в гостиной мулат ненадолго застыл посреди комнаты, впервые в жизни испытывая на себе испепеляющий взгляд товарища.