По дороге к любви

Нет, конечно, он очень даже симпатичный, ничего не скажешь. Короткая стрижка, волосы взъерошенные, загорелые руки, выразительные скулы, ямочки на щеках, да и эта его проклятая улыбочка, глаз не оторвать, даже если не хочешь смотреть. Только мне нет до всего этого никакого дела. Для меня он всего лишь случайный попутчик в автобусе, который везет меня неизвестно куда. И плевать мне на него с высокой колокольни. Какие там чувства? Но даже если бы он и не был случайным попутчиком, даже если бы я была с ним знакома хоть и полгода, ничего подобного не случилось бы. Никогда. Ни за какие коврижки.

* * *

Канзасские степи кажутся бесконечными: едем, едем, а они все не кончаются. Я и не думала, что у нас такие огромные территории. Смотришь на карту, а штаты там такие крохотные, с причудливо изогнутыми границами, про черченными тоненькими линиями. Даже Техас на карте кажется довольно маленьким, а путешествия на самолете только усиливают иллюзию, будто от одного штата до другого не больше часа пути. Еще полтора часа — и спина, и попа совсем одеревенели. Я то и дело ерзаю на сиденье, надеясь найти такую позу, чтобы не очень болело, но все без толку. Проходит несколько минут, и болят другие места.

Начинаю жалеть о своей затее, от автобуса меня уже тошнит.

В динамике двусторонней связи слышится писк, потом раздается голос водителя:

— Через пять минут остановка. Стоим пятнадцать минут, можно размяться, перекусить и прочее. Повторяю, стоим пятнадцать минут. Опоздавших ждать не буду.

Динамик смолкает.

Автобус оживает, все начинают шевелиться, хватаются за сумки — перспектива размять ноги после нескольких часов езды в скрюченном положении не оставляет никого равнодушным.

Въезжаем на стоянку, где уже стоит несколько фур, вклиниваемся между круглосуточным магазином, ресторанчиком фастфуда и автомойкой. Автобус еще не остановился, а пассажиры уже толпятся в проходе. И я в том числе. Дико болит спина.

По одному выходим. Ступив на бетонное покрытие, я с огромным удовольствием чувствую твердую почву под ногами, наслаждаюсь легким ветерком, ласкающим щеки. Мне уже плевать, что я оказалась в дыре, не обозначенной ни на одной карте, что бензоколонки, небось, здесь не меняли еще с допотопных времен, что здесь наверняка жуткие туалеты. Я счастлива быть где угодно, лишь бы не запертой в железной коробке автобуса. Плавно перемещаюсь (как неуклюжая раненая газель) через щебеночно-асфальтовое покрытие автостоянки прямиком к ресторану. В туалет ухитряюсь попасть первой, а когда выхожу, вижу перед собой уже выстроившуюся очередь. Потом тупо изучаю меню, пытаясь выбрать между жареной картошкой и ванильным коктейлем. Никогда не была поклонницей фаст-фуда. Наконец выхожу с ванильным коктейлем и вижу своего соседа с заднего сиденья. Он сидит на лужайке, разделяющей стоянку на две части. Коленки чуть не до ушей, уплетает бургер. Иду мимо, стараюсь не глядеть в его сторону, но на него это, кажется, не производит впечатления. Похоже, он решил меня достать.

— Еще целых восемь минут, — говорит он. — И снова залезем в нашу консервную банку. Неужели хотите проторчать там эти драгоценные минутки?

Останавливаюсь возле деревца, привязанного розовой ленточкой к колышку.

— Всего-то восемь минут. Не вижу большой разницы.

Он откусывает от бургера огромный кусок, жует и проглатывает.

— Представьте, что вас похоронили заживо, — продолжает развивать он тему, отхлебывая из бутылки содовой. — Скоро вы чувствуете нехватку воздуха и задыхаетесь. А если бы до вас добрались на восемь минут раньше… черт возьми, даже на минуту раньше… вы бы остались живой.

— Хорошо, приму к сведению.

— Я не заразный. — Он снова кусает свой бургер.

Наверно, я веду себя как последняя стерва. Конечно, он тоже не сахар и вполне заслужил от меня такого отношения, но, по правде говоря, не такой уж противный, так что нет особых причин все время стоять в боевой стойке. Зачем заводить врагов в таком долгом путешествии?

— Да мне плевать. — Я сажусь на траву перед ним, всего в паре футов.

— Так что вы забыли в этом Айдахо? — спрашивает он, а сам на меня и не смотрит, разглядывает бургер или вертит головой по сторонам.

— К сестре в гости еду, — вру я, не моргнув глазом. — Она недавно родила.

Кивает, продолжая уплетать за обе щеки.

— А вы что забыли в Вайоминге? — Я все еще надеюсь повернуть разговор на другую тему.

— А я к папе в гости. Он умирает. Опухоль мозга, оперировать бесполезно.

Снова кусает. Кажется, не очень-то переживает.

— О-о…

— Да не волнуйтесь вы. — На этот раз он бросает на меня быстрый взгляд. — Все там будем когда-нибудь. Мой старикан и сам не очень парится насчет этого, и всем нам приказал. — Улыбается и снова смотрит на меня. — Вообще-то, пригрозил лишить всех нас наследства, если устроим эту хреновину с поминками и постными лицами.

Потягиваю коктейль через трубочку, лишь бы чем-то себя занять или чтобы рот был занят, чтобы не надо было отвечать на бредятину, которую он несет. Впрочем, вряд ли я смогла бы что-нибудь промямлить.

Он отпивает еще содовой.

— Как вас зовут? — спрашивает он, ставя бутылку на траву.