По дороге к счастью

Обе девушки были несчастны, и свои переживания изливали в слезах. По пути домой обессиленная Людка думала о том, почему ей так не везет в любви. И решила: «Я больше никогда не буду влюбляться! Буду работать, учиться, писать стихи. А любить — никогда!»

Вскоре от Саши пришло письмо. Людка спокойно принесла его в дом, приготовила ручку, тетрадь в линию, конверт и села за стол. Недолго думая, отложила нераспечатанное письмо в сторону, неторопливо вырвала из тетрадки листок, взяла ручку, немного помедлила и написала: «Саша! Я знаю обо всем: об угоне машины, о Свиридовой. Не пиши мне больше. Люда» Вложив сложенный вчетверо листок в новый конверт, списала с Сашиного письма адрес, затем, не распечатав полученную корреспонденцию, не читая самого текста, разорвала послание бывшего возлюбленного на мелкие кусочки и выбросила в мусорное ведро. По пути на работу письмо Рябову было отправлено в тот же день.

Глава 16

Обязательно буду счастливой

Вечный двигатель нашего существования — время — сделало свое дело: к лету от любовных страданий у Людки не осталось и следа. Это была уже прежняя Никитина — жизнерадостная, отзывчивая, своенравная, готовая к новым чувствам и отношениям. По вечерам девушка бегала в клуб. Самоотверженно отдавалась работе, результат от которой оказался очень впечатляющим: она получила статус полноценного рабочего — лаборанта второго разряда! — чем очень гордилась. Готовилась к повторному поступлению в вуз.

Медленно, но уверенно пополнялся ее поэтический блокнот. Широко распахнутые глаза и створки юного сердца вбирали в глубины жаждущего впечатлений существа весь разнообразно звучащий, цветущий, движущийся, бьющий по нервам мир — и рождалась поэзия. Строчки, как и сама поэтесса, тоже были юными, пылкими, наивными, несовершенными. Тайные волнения сердца и мысли, которые не могла доверить даже Лариске, она поверяла исчерканной, испачканной нефтью, затасканной записной книжке.

Дни проходили своим чередом, их одноликость для Людки скрашивали разве что редкие общественные торжества. Горизонты ее чрезвычайно скромной жизни раздвигали и фильмы в «Геологе», и новые шлягеры, и книги. Насмотревшись, начитавшись, наслушавшись чьих-то, рожденных воображением творческих излияний, на крыльях фантазии и девушка уносилась в свою страну прочувствованного и придуманного, неслась от предсказуемой обыденности, семейных ссор, неоправдавшихся надежд и желаний.

И вдруг ей захотелось, чтобы о ее стихах узнали другие люди, те, кому было бы интересно услышать о ней самой, и те, кому оказалась бы понятной и близкой природа ее души. Стыдясь, смущаясь, дрожа от страха быть непонятой и отвергнутой в очередной раз, Людка понесла свои творения в редакцию районной газеты.

— Людка, ты знаешь, в газете «За коммунистический труд» напечатано твое стихотворение? — трясла перед ее носом скромным изданием Лариска. — Ты что, пишешь стихи? Ты же мне никогда об этом не говорила. А еще подругой называешься! — наконец обиделась она.

— Да я так, — оправдывалась «поэтесса». — Понемногу! Куда мне до Острового, Вознесенского, Евтушенко.

Ясные летние деньки следовали один за другим. Вот только на любовном горизонте было пасмурно. Каждый раз, стоя перед зеркалом, Людка находила в своей внешности изъяны, которые портили ей настроение, и продолжала считать, что никто ее не полюбит искренне, преданно и безраздельно, потому что она глупая и несимпатичная.

В это время произошел чрезвычайный случай, вселивший в ум и сердце Людки еще незнакомые ей чувственные и мыслительные выводы.

На Троицу родители пригласили к себе в гости Прониных — разрыв дружбы между девушками не повлиял на приятельские отношения взрослых. Старшая дочь Никитиных о приглашении не знала, да и за обилием своих молодых интересов в дела отца и матери не вникала. По хозяйственной необходимости вышла она вечером в коридор и тут обнаружила, что по лестнице поднимаются тетя Даша и дядя Митя. «Мама, к вам гости!» — крикнула она.

Поприветствовав неожиданных посетителей, хотела вернуться следом за ними в квартиру, но тут обнаружила, что за четой Прониных на второй этаж медленно восходит Валька, а за ее спиной маячит фигура Виктора — и обомлела. «Что это значит? Зачем здесь Водопьянов с Прониной?» — пронеслось у нее в мозгу. Валька шла медленно и тяжело, будто ползла, неся под широким балахоном огромный живот. Она вперевалку вошла в коридор. Следом перешагнул порог помещения ее муж. Молодые общо поздоровались с Людкой и прошли следом за родителями в кухню. Раздались звуки радостного приветствия. Людка, пройдя за спинами гостей, скрылась в глубине квартиры.