По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том І (СИ)

— Чтобы предупредить, миледи. Через шесть дней на Рэйтерфол будет совершено нападение зверосилпатов. Они уже запрудили весь окрестный лес и перекрыли дороги, так что грядёт самая настоящая осада. Вам одной здесь может быть небезопасно, не говоря уже о том, что если город падёт, то будет перекрыт путь к отступлению.

Гомункуляторша была удивлена.

— Вот так новости. Значит, грядёт война?

— Да, миледи.

— Любопытно… Это всё?

— Нет. Также лично я нуждаюсь в ваших услугах, миледи. — Движением руки превратив Светоч обратно в наплечный щиток, я продемонстрировал свой обрубок. — Мою руку невозможно восстановить обычными способами, поэтому я, магистр Кривглазиан и один из самых лучших кузнецов города собираемся сделать уникальный протез из чёрного дриарилла, который по свойствам не будет уступать настоящей руке. Но…

— Но для этого вам требуется мастер-гомункулятор, — закончила за меня Генриетта, с задумчивой улыбкой смотря на обрубок. — Я так понимаю, у тебя разрушены телесные и астральные каналы, и для полноценной подвижности мышцы и жилы надо будет формировать искусственные, изготовленные из живого металла. А это очень тонкая работа, гомункулятор ведь должен направлять чуть ли не весь процесс, как знаток анатомии и совмещения несовместимого. Любопытная задачка.

Она подошла вплотную ко мне и взяла в ладони искалеченную руку, мягко проведя пальцами по ровному, уже давно заросшему срубу. Ноздри тут же защекотал тонкий аромат духов, а взгляд невольно опустился с её губ на полукружия груди. И даже несмотря на то, что я всё ещё чувствовал едва заметный странный запах, сердце забилось сильнее, а дыхание участилось.

— А чем ты будешь расплачиваться, — Генриетта подняла на меня глаза, — Саргон? Мои услуги стоят недешево.

Мне захотелось схватить её, прижать к себе и впиться в губы, но я усилием воли сдержался, с трудом подавив вспыхнувшее желание.

— Назовите вашу цену.

Она с усмешкой отпустила мою руку и отошла к столику, на котором стояли графины с разнообразной выпивкой, и налила себе бокал вина.

— Деньги меня не интересуют. Но вот услуга, — она повернулась, — услуга это совсем другое дело.

Генриетта пригубила вино.

— Ты даже и представить себе не можешь, Саргон, каково женщине, которая когда-то имела всё и купалась в роскоши, жить в этой пещере. — Её лицо в омерзении скривилось. — Обрыдлая серость и однообразие день за днём, вечная скука и, — она стрельнула в меня глазами, — одиночество. И на всё это меня обрекли ненавистники, тщеславные сердца и души которых пожрала зависть. Изнеженные выродки оклеветали моё искусство и выставили всеобщим посмешищем! Они предали меня, Саргон, втоптали в грязь! Заставили прятаться в этой вонючей дыре на краю мира и наслаждаться жалкими подачками, в то время как ИХ столы ломятся от дорогих яств!

Генриетта в ярости отшвырнула кубок и капли кроваво-красного напитка разлетелись по ковру. В её взгляде плескалась лютая ненависть, которую она годами холила и лелеяла, любовно взращивая в стенах этой пещеры. Впрочем, она довольно быстро вернула над собой контроль, вновь превратившись в соблазнительную женщину.

— Я хочу отомстить, Саргон. — Генриетта приблизилась ко мне и обвила руками шею, плотно прижавшись всем телом. — Отомстить всем и каждому. Извести в ноль всю родословную ветвь их семей, одну за одной, до самого последнего бастарда. — Она провела пальцами по моим губам. — И если ты поможешь мне в этом, то я не только сделаю тебе протез, но и помогу достичь вершин власти. Мы займём их место и станем править…

Её поцелуй был сладок и восхитителен. Я словно припал к вкуснейшему источнику, из которого мне позволили испить буквально несколько глотков, а потом грубо оттащили в сторону.

Генриетта сделала шаг назад и манящая улыбка застыла на её устах, обещая мне все наслаждения и радости мира.

— Но для этого ты должен доказать серьёзность своих намерений. — Она с сожалением вздохнула, томно закусив губу. — К счастью, это несложно сделать. В Рэйтерфоле живёт семейка, мать и дочка, и живут они вполне прилично, ведь их обеспечивает деньгами папочка. Только вот ведь незадача — у папочки есть другая жена и другие детки, а эту он тщательно скрывает от своей благоверной. Что поделать — любовь. Порой она бывает очень жестока.

Гомункуляторша ухмыльнулась.

— Тебе всего-то и нужно убить их и принести мне их головы. Но, — Генриетта протянула руку и погладила меня по щеке, — если тебе удасться привести их живыми, то моя благодарность будет безгранична. — Она сделала многообещающую паузу. — Так что скажешь, м?

Кровь прилила к чреслам и рассудок был готов навсегда покинуть меня. Вожделение захватило с головой, но я не позволил слабостям тела взять надо мной власть. Невероятным усилием закрыв глаза, я стал равномерно дышать, успокаивая бешено бьющееся сердце, как учил Мастер Сидиус. Кто бы мог подумать, что боевые навыки пригодятся в такой ситуации…