По дороге в рай

''Боже, как холодно и однообразно! Одинаковые дни, часы, минуты, секунды... Знаю каждое мгновенье, и следующее, еще не наступившее, и то, что за ним... Не знаю только, чем можно пробить эту стену однообразия и порядка... Хочу, чтоб пошел дождь", – неожиданно поняла Боль и стала смотреть в окно трясущегося троллейбуса. Но небо, как, впрочем, и всегда над Городом, было ясно и безмятежно сине такой ровной синевой, что Боли ужасно захотелось достать из сумки краски и нарисовать на нем тучку. Она перевела взгляд на нагромождение стальных и бетонных коробок с торчащими в скважинах ключами и осознала, что сейчас, если б смогла, она порвала бы все это на клочки, как разрывают старую потрепанную газету, и подожгла бы все обрывки той свечой, что подарил ей Мрак. Сплясала бы на костре, а потом под только что нарисованной тучкой вылила банку зеленой краски и пятнами набросала ярко-красных, желтых и синих цветов. Если б смогла...

Видно, что-то отразилось на ее лице, и Боль заметила пристальный взгляд соседней Маски. Боль опустила глаза и постаралась стать приличной нормой. Когда ей это удалось, она подняла голову и увидела пустое место рядом с собой. Маска исчезла. Что-то заставило Боль насторожиться. Как только открылись двери, она выскочила из троллейбуса.

Совершенно одна она стояла на бетонном пятачке остановки в незнакомом ей месте. Что-то дрожало и билось в ее ладонях. Боль внимательно осмотрела свои руки: как и следовало ожидать, все в порядке. Если можно назвать порядком ее сегодняшнее состояние. Мимо прошел один из Стражей Города, подозрительно оглядел Боль с головы до ног, но ничего не сказал.

— Надо быть благоразумной, – шепнула себе Боль и улыбнулась, представив себя благоразумной воспитанницей Города. Но стать осторожнее все же не мешало. Боль порылась в своей сумке, погремела содержимым и вытащила Маску Покорности. Не скрывая своего отвращения, вошла в нее. Теперь никто не узнал бы ее. Наверно, даже Мрак.

"Может, это надо иногда, вот так прятаться в коробки масок, становиться человеком без лица и глаз?" – подумала Маска Покорности, и все существо Боли воспротивилось ей.

"Не думай, что, войдя в меня, ты сможешь оставаться собой, – зашипела Маска Покорности куда-то прямо в мозг Боли. – Не ты одна пыталась жить не как все, и никому это пока не удалось!"

"Ты врешь! – хотела крикнуть Боль. – Я знаю людей! Настоящих, живых людей, никогда не надевающих масок!"

Но Маска Покорности громко захохотала, заглушая ее стон:

"Ты назовешь их всех! И Город сделает их послушными и смиренными!"

"Нет! – забилась в истерике Боль. – Ты – всего лишь маска! Простая маска, которую я всегда могу снять!" И нечеловеческим усилием воли заставила себя сделать шаг и выйти из маски. Ее била крупная дрожь, унять которую уже не было сил. Рядом, безмолвная и неживая, лежала Маска Покорности.

— Вам помочь? Вы не можете сами войти в маску? – раздался над ухом Боли голос Стража Города. Боль вздрогнула, как от удара, прожив в следующее мгновенье весь ужас происшедшего только что еще раз.

— Нет, нет, спасибо, – невнятно пробормотала она, пытаясь прийти в себя. – Я еще не выбрала свою маску.

— Выбирать маску следует не здесь и не в такое время, – назидательно заметил Страж. – Вы должны знать, что самую подходящую маску вам помогут выбрать опытные специалисты, работающие в Сером доме.

— Да, я знаю, – подтвердила Боль, немного успокоившись от монотонного гудения Стража Города. – Но я еще не достигла предела Начала Порядка...

Боль остановилась, поняв, что сказала слишком много. Она забыла, что до достижения предела Начала Порядка иметь у себя маски, а тем более входить в них, было строжайше запрещено.

— Пойдешь со мной, – бесцветно сказал Страж Города. Боль рванулась в сторону, но руки Стража остановили ее. Она почувствовала на губах горечь какой-то лекарственной дряни, и последнее, что увидела, была Маска Покорности, выросшая во все небо и, словно солнце, освещающая своей безжизненностью мертвый Город внизу.

РИТА

Сегодня Город праздновал свой день рождения. Уже никто не знал, когда и зачем он возник и кому выносить благодарности, едва сдерживая в себе желание растоптать героя в пыль на обломках Города. Но каждое утро Город возвышался снова, величественный и холодный, и каждый год праздновался его день рождения.

В назначенное Городом время какая-то волна, подавившая в Рите все живое, подняла ее и швырнула в разгоряченную и шумную толпу. Она, обалдев от криков и разноцветных масок, тщетно пыталась собрать хотя бы часть себя, сметенную волной. Это удавалось ей с большим трудом. И пока вся она была сплошная змея злости, готовая ужалить каждого, кто к ней прикоснется. А поток масок все тек и тек. Благонравные и благоразумные жители Города вышли сегодня с настоящими лицами. Рита металась среди толпы разъяренных и ржущих скотов. Со всех сторон раздавался пьяный хохот и визгливый шепот блядей. Рита зажала руками уши и закрыла глаза. Темнота с разноцветными кругами немного успокоила ее, но тут же она почувствовала, как волна толпы зашевелилась и потащила ее куда-то.