По дороге в рай

— Я не один, – услышала Рита его голос и только тогда заметила уютно устроившегося в кресле Мрака. Он показался ей усталым и очень старым. И она поняла, как нелегко дается ему день за дверью, забитой снаружи ключом.

— Мы немного отдохнем у тебя, – как-то извиняясь, произнес Мрак. – Спасибо ему, – он кивнул в сторону Ветра, – а то бы я сейчас так и растворился там... Мы посидим немного...

И все пространство комнаты объяла невесомая тишина. Близкая и нужная всем троим. Лишь в такт ее музыке стучало что-то в груди у Мрака.

— Это сердце Боли, – не нарушая тишины, пояснил Мрак. – Я всегда ношу его с собой.

Рита прижалась к холодному телу Ветра и застыла, покачиваясь вместе с тишиной, посреди хаоса бетонного мира.

БОЛЬ

Белый, как снег, больничный коридор. Двери направо и налево с торчащими в провалах скважин ключами.

Боль билась в истерике в сильных руках Брата Креста. Где-то, невидимый, над всем этим возвышался Мрак, который не мог ни помочь, ни спасти. Она бессвязно кричала что-то, извиваясь, пытаясь вырваться из этого белого безмолвного ада. Но люди Креста знали свою работу. Удар по лицу не привел ее в чувство, не вывел из состояния ужаса и страха. И, только почувствовав где-то внутри себя ледяное, скрежещущее ковырянье металла, Боль, сбросив руки, держащие ее, собралась в комок. И закрыла этот комок большим черным ключом, который остался торчать снаружи...

Когда все кончилось, опустошенная и обессиленная, Боль поняла: вместе со звяканьем металла, брошенного в таз с кровью, исчезло и то, что она так отчаянно защищала, – Дитя Мрака... И сам Мрак стал далеким и чужим...

РИТА

"Что-то не так... Кому-то нужно бессмысленное существование Масок без лица и глаз, встречи и прощания вчерашних и забытых сегодня гостей... Я снова одна в пустоте стен. Тоска и одиночество... Боже, как страшно..." – Что-то острое и холодное легло в ее ладонь, и, ни о чем не думая, пытаясь удержаться от падения в пропасть тоски, почти машинально Рита вывела на руке четыре буквы знакомого и близкого имени.

Потом, уже очнувшись, отбросила в сторону скальпель и смотрела расширившимися от ужаса глазами на кровавые буквы БОЛЬ, кричащие безмолвно и взывающие не забыть и просто понять...

* * *

Боль проснулась в холодном поту и несколько мгновений не могла понять, что это всего лишь сон. Через задернутые шторы в пещерку просачивался ровный свет квадратной луны.

— Ночь! Ты пришла... – облегченно прошептала Боль. – Как я ждала тебя...

Бесшумно возникнув из глаз Боли, Мрак заключил ее в свои объятья и шепнул:

— Летим?

— Куда? – еле слышно отозвалась Боль, боясь, что все это сейчас исчезнет и она вновь окажется под слепящими лучами солнца, одна посреди мертвого Города.

— В комнату Закрытых Штор, – с улыбкой отозвался Мрак. Боль посильнее прижалась к нему и шепнула:

— Летим...

Темнота, текущая из бутылки, закрыла собой все мелкое и каждодневное. Свет белой прозрачной луны стал еще ярче. Черные резкие тени разграничили весь мир на два цвета, две противоположности. Дрожала на воде лунная дорожка, зыбкая и непрочная, как все живущее...

Рита выглянула за рамки своих глаз и легким движением подняла в ладони лунный свет. Шагнула на дрожащую поверхность лунной дорожки и пошла, чуть подгоняемая Ветром, еле касаясь ногами поверхности воды, словно летела на крыльях, неся впереди себя белый кусочек квадратной луны...

... Одиноко белел на полу пещерки сорванный бинт...

Когда она вернулась, была зима и комната стала совершенно другой, наверно, потому, что они переехали на новую квартиру. Она расставляла вещи по местам, готовила завтраки, обеды и ужины, иногда ходила в гости, но все происходящее казалось ей лишь смутным, неясным отражением мира, в котором ей было так хорошо и так плохо одновременно. Она погружалась в него все глубже и глубже, пока однажды не вошел муж и не увез ее к морю. Она бродила по вымощенным улочкам Одессы, радовалась солнцу, любовалась морем и была бы счастлива, если бы не постоянная Боль где-то в области сердца. Она не жаловалась, просто в один прекрасный день стала видеть Боль, разговаривать с ней и даже подружилась.

— Знаешь, – сказала она однажды, – я написала про тебя сказку.

— Знаю, – кивнула Боль. – Я помогала тебе. Я всегда была рядом.

— Спасибо, – серьезно поблагодарила она. – Только почему-то я хочу туда снова.

— Нет ничего проще, – улыбнулась Боль, и по дороге обратно, когда поезд стоял в Киеве, ей стало плохо. Вызвали "скорую", рядом суетился муж, а Боль стояла возле носилок и улыбалась.

— Киев – замечательный город, – говорил ей муж через пару дней, глядя в окно гостиничного номера.

— Да, – кивала она, стоя рядом, успев уже навсегда влюбиться в его зелень, холмы и купола. – Пойдем погуляем еще?

Они долго бродили по городу, и теперь она была действительно счастлива: это был ее город. Ее. И ей очень хотелось в нем остаться.

— Нет ничего проще? – так, кажется, сказала Боль.

Она стояла в разрушенном храме и держала в руках зажженную свечу. Было лето, которого она так долго ждала, и в храме ее больше не было...

СТАРЫЙ ГОРОД