"По дороге в Рай…"

Я помню, в одном из своих интервью, когда речь у нас зашла о Высоцком, Костя сожалел, что ему при жизни Владимира Семеновича не удалось с ним поговорить.

Пласт вчерашний, отстоящий от нас во времени более чем на пятьдесят лет, - это перекличка с поэзией Сергея Александровича Есенина. Еще одного поэта, духовная близость с которым у Кинчева очевидна. Их роднит одно и то же желание "повенчать" "розу белую с черной жабой".

В стихотворении Есенина "Мне осталась одна забава…" есть строчки:

Но коли черти в душе гнездились,
Значит ангелы жили в ней.

У Кинчева:

А черти, знай, мутят воду в омуте,
И, стало быть, ангелы где-то здесь.

И наконец, пласт древний, вековечный в "Сумерках" отражен в рефрене, но не впрямую, не дословным цитированием русской пословицы, а преломлением через собственное "я", через свое понимание пути, на котором обретается очищение, спасение:

Вольному - воля,
Спасенному - боль…

Здесь мотив обретения истины через страдание - извечный мотив христианства, извечная тема русской культуры - у Кинчева обрел свои четкие очертания в начале 1987 года.

А осенью того же года появились песни-начертания судьбы, песни-предчувствия.

Я помню, в ту пору, когда в полном разгаре была психологическая война, которую в газете "333" Анатолий Гуницкий именовал "Дело Кинчева", на встрече со зрителями в кинотеатре "Охта" БГ говорил, что, если долго призывать беса, он не замедлит явиться, имея в виду Костю Кинчева и его ситуацию.

Но я думаю, Борис Борисыч был неправ. Да, Кинчев любил иногда говорить о том, что хочет "искусить искусителя", но, мне кажется, что, цитируя этот постулат Ницше, он в первую очередь как поэт отдавал должное меткому словцу. Звучит ведь и впрямь занятно.

А что касается истории с газетой "Смена", конфликта с ленинградской милицией, о чем речь впереди, то это было неизбежно. Не в такой форме, так в другой.

Есть люди, которые словно отмечены некоей печатью. Кинчев из таких. Обычно это гордые люди. И судьба всегда посылает им испытания: одним тюрьмой, другим сумой, третьим, напротив, деньгами да славой, а порой, и тем, и другим, и третьим, и десятым вместе. Одни из таких испытаний выходят с честью, другие ломаются раз и навсегда.

В одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмом году судьба уготовила испытания и Константину Кинчеву, и Борису Гребенщикову. Одному тюрьмой да сумой, другому - деньгами, славой да чужой землей. До конца итог этих испытаний знают только они сами. Только они знают о всех потерях на этом пути и всех приобретениях. А нам… Нам только гадать об этом да сочувствовать им.

Кто-то, может быть, усомнится в провидческой сущности кинчевских песен конца 87-го года, скажет, мол, автор "накручивает", создает вокруг Кости эдакий мистический ореол. Для красоты слога, так сказать. Но вот самый реалистический жанр - интервью. Вопросы - ответы, как слышим, так и пишем. Это интервью, данное Кинчевым Владивостокскому радио осенью 1987 г. Я наткнулась на него совсем недавно, и оно поразило меня. Не только терпеливым отношением Кости к корреспондентке, явно не понимающей явления, о котором ведет разговор (да и не желающей понять), но и все тем же предчувствием. Позволю себе привести фрагмент этого интервью.

Корр.: - После концерта мы все стояли за кулисами и я видела, и меня это даже поразило, - тот контакт, который установился между вами и залом, и, к сожалению, я не поняла того единодушия, которое установилось между вами и залом. На чем оно основано?

Кинчев: - На внутренней энергии. Если в вас сохраняется энергия… То есть, мне 28 лет, и у меня она сохраняется до сих пор, видимо, так же, как и у молодых. У молодых она бьет через край, им необходимо ее выплескивать. Я занимаюсь тем же самым. На сцене. И когда я даю импульс, мне идет отдача, и по возрастающей… Этот импульс - как снежный ком. И когда в конце концов происходит общий праздник, это и есть настоящий концерт.

Корр.: - Нет, это как раз я почувствовала. И что касается энергии - тоже. Но хотелось бы понять, что еще, кроме физического этого аспекта, связывает вас с вашими слушателями?

Кинчев: - Ну, концерт прежде всего - физиология. Никуда от этого не деться. Потому что слов не слышно, музыка тоже идет достаточно грязно. Конечно, нам до Запада далеко в плане экипировки. А концерт, это как раз вот эта самая…

Корр.: - Те и не менее…

Кинчев: - Тем не менее… Существуют для этого альбомы, чтобы тем не менее. Конечно, слово хочется донести, которое через меня идет.

Корр.: - Но вот вы сказали "слово хочется донести". Может быть, немного расшифруете это?

Кинчев: -…Христос Слово понес, так вот его несут и несут все после него…

Корр.: - А в чем оно заключается?

Кинчев: - Мне об этом трудно говорить, в чем заключается мое Слово… Я не знаю, в чем оно заключается, потому что пою то, что чувствую…

Корр.: - Ну, а что вы чувствуете?

Кинчев: - Боль больше чувствую…

Корр.: - Боль?! За что?