По дороге во сне

Старик отпрянул и оценочно осмотрел стену. По всей длине было несколько окон и все они находились слишком высоко. Требовалась помощь посторонних предметов, что для Джона было нежелательно. Залазить через окна в чужой дом, да еще и на высоте, в его то возрасте, было почти непреодолимой преградой. В поисках альтернативы он смотрелся вокруг, и словно в последней надежде подошел к двери, прислонился к ней ухом и вслушался, пытаясь выцепить хоть какие-то звуки. Получив в ответ беспрекословную тишину, он взялся за ручку, повернул её и попытался открыть. Дверь распахнулась, впуская в особняк пришедшего гостя.

На удивления Джона дверь оказалась открытой. Внутри помещения царила беспросветная тьма, через секунду исчезнувшая перед ним, ибо в руках вспыхнул фонарь, всегда хранящийся в кармане пальто. Прикрыв за собой дверь, скрываясь от завывающего ветра, Джон чуть продвинулся, пересекая границу гостиной. Луч фонаря постепенно гулял от края до края, обнажая интерьер и проявляя из густого мрака запыленные предметы. Тут и там выплывала старая мебель, деревянные ящики, наполненные склянками, разбросанные книги и одежда, грязная посуда и замолкнувшие электрические приборы. Щелкнув обнаруженным выключателем, тьма не расступилась, ибо электричество отсутствовало. Затем луч света уловил единственный проход расположенный справа. Двигаясь в выбранном направление, Джон изредка выкрикивал имя Кейдана, постоянно содрогаясь от создаваемого шума.

За проходом находилась лестница и несколько дверей. Стараясь как можно меньше шуметь, старик подошел к ближайшей двери и попытался открыть её, но встретил сопротивления. Так же произошло и со второй. Не питая надежд, он подошел к последней и обнаружил её открытой. Распахнув полотно, Джона вдруг занесло в поток невообразимой вони. Сладкий запах гниющей плоти поразил сознания, заставляя беспомощно стоять, не в силах избежать ужасного смрада. Этот запах проникал в каждый уголок мыслей и вкусовых рецепторов, вызывая у Джона рвотные позывы. Лишь когда вонь пропитала его полностью, старик всё же нашел силы закрыть дверь, не желая проверять, что источало это зловония.

Повалившись на пол, он отбивался от тысячи идей, пытающихся объяснить причину этого зловония. Джон вспоминал разные истории о своем друге, наполненные бесчеловечными поступками. По слухам Кейдан похищал людей, убивал их, истязался и, судя по всему, хранил остывшие тела в этой комнате, откуда несло самой преисподней. Эта мысль закрась в голову, но Джон смело прогнал её и поспешил наверх.

Поднявшись на второй этаж, его так и не отпустил сладкий запах. Он преследовал всё время, пока Джон поочередно открывал двери уже не произнося имя Кейдана, словно боясь пробудить нечто скрывающиеся в глубинах этого темного владения. Старик исследовал каждую комнату, заглядывал в каждый уголок и находил там лишь заброшенные кусочки некогда струящейся жизни. Всё выглядело брошенным, оставленным, будто тут и не жил человек. Эти детали порабощали мысли Джона, раздувая в его сознании промелькнувшую идею. Он по цепочки шел от двери к двери, думая о том, что прежний хозяин либо погиб, либо вовсе здесь не живет. Старик раскручивал эти теории и неожиданно для себя обнаружил последнюю, неизученную комнату. Она находилась в конце коридора, слева от окна. Неосознанно протянув руку, дабы открыть дверь, Джон услышал непонятные звуки, похожие на шуршания небольшого животного. Эти звуки продолжительное время повторялись, словно нечто механическое исполняло поставленную задачу.

Старик долго вслушивался и не решался толкнуть дверь. Его обуял страх неизвестности, подкрепляющейся растущей вонью, не отпускающей с момента, когда отворилась дверь на первом этаже. Он смотрел на ручку и словно боролся с нарастающими внутри чувствами. Джон стоял неподвижно, с зависшей в воздухе рукой, и спустя бесчисленные эпизоды фантазий, старик всё же схватился за ручку, ибо в его голове на секунду возник образ друга, молящего о помощи. Этого маленького толчка хватило чтобы в доли секунды, не думая о последствиях, отворить дверь.

Темнота разверзлась в открывшимся пространстве. Сладкий запах вновь поразил сознания, закручивая его в повторном эпизоде отвращения. До ушей всё так же доносились звуки, уже отчетливо похожие на то, как хищное животное вгрызается в свою добычу. Джон, оказавшись между запахом, звуками, мыслями и страхом, смог принять волевое решения и поднял фонарь, устремляя луч прямо к источнику шума. В свете фонаря возник образ исхудавшего кота. Его клыки врезались в единственный доступный источник питания, поддерживающий жизнь последние несколько недель. Он вгрызался в нечто невидимое и урчанием давал понять, что не намерен делиться своей добычей. Джон смотрел на эту картину и холодный пот выступил на его спине. Дыхания сжалось, мысли улетучились, оставляя лишь единственный сигнал, кричащий о том, что нужно убегать.