По дороге во сне

Модернизм и постмодернизм завершали хронологическую цепочку, начатую литературой античности. Две большие полки стояли прямо напротив входа, откуда сворачивая налево начался путь изучения раскинувшихся работ. Огонь страсти по изучению доступных книг стал угасать, ибо последние представители были полностью знакомы и не могли дать ничего интересного. Такие писатели как: Джеймс Джойс, Уильям Фолкнер, Андре Жид, Вирджиния Вулф, Томас Манн, Франц Кафка, Кнут Гамсун, Томас Стернз Элиот, создавали в свое время произведения, ставшие яркими представителями жанра модернизм, из-за чего их имена и труды не могли пройти мимо Кейдана. Он читал, поглощал, восхищался и ненавидел некоторые произведения еще до того, как оказался в огромной библиотеке. Это относились и к другим периодам, что вкупе обесценивало все доступные полки, лишенные чего-то нового, чего-то необычного, наполненного той самой информацией, притягивающей сознания ученного. Из всего, что он видел на первом этаже, ничего не могло дать желанное и этот факт разжигал зов, кричащий о том, что нужно двигаться дальше, нужно посетить второй этаж и исследовать всё содержимое там.

Не из-за интереса, а из-за возникшей необходимости и чувства что нужно завершить всё до конца, Кейдан бегло бросил взгляд, попутно вытягивая несколько книг, за авторством также знакомых ему писателей. Владимир Набоков, Томас Пинчон, Итало Кальвино, Уильям Сьюард Берроуз, Курт Воннегут. Эти имена стали последними из числа многих, в цепочки последовательных периодов. Постмодернизм завершил выстроенную череду и Кейдан со спокойной душой мог отправиться на изучения всего доступного, скрывающегося над головой. Неизвестность и предвкушения, складывающиеся из мыслей, что наверху ждет нечто завораживающие, влекло с необычайной мощью, сопоставимой по тяге с жаждой изучения, возникшей в первый раз, когда он посетил это помещения.

Медленно возвышаясь, наступая на каждую ступень, словно боясь очутиться не там куда желания унесли мысли, а там, где суровая действительность раскинула свои пугающие картины, Кейдан шаг за шагом возвысился над полом второго этажа, где наподобие первого, стояло множество книжных шкафов, ломящихся от представителей мира литературы. Убедившись воочию, что наполнения нового пространства совпадает с заявленными ожиданиями, Кейдан не опасаясь, быстро поднялся и прильнул к ближайшим полкам.

Первым его внимания выловило внешний вид книг, сменившийся с компактных размеров на большие, вытянутые в ширину и высоту, благодаря чему они были способны уместить больше информации. Обычный размер книги не утратил право на существования и изредка встречался гуляющему взгляду Кейдана. Также помимо размера, книги отличались содержимым внутри. Если на первом этаже встречался полет мыслей и фантазий, то на втором предстала литература, не имеющая отношения к художеству. То были научные труды, рассказывающие об устройстве земли; её структуре, скрывающийся под ногами каждого живого существа; её наполнение, виденным большинством через повествования тех, кто лицезрел все красоты, раскинутые по миру, собственными глазами; её потенциал; её рассвет, девственно чистый и возможный закат, загрязнённый деятельностью людей. Второй этаж был местом, хранящим в себе научные труды людей, изучающих такое явления как «Земля» — создатель человечества, природы и необъяснимых явлений.