По дорожкам битого стекла (СИ)

«Я хотел бы быть честным, но в чём здесь прикол?

Ты так же мёртв, как и твой рок-н-ролл».

Герман обосновался на кухне, заняв подоконник как насест. Дани решил выпить с утра дешёвое фруктовое пиво, котыром они затарились в магазине рядом. Почти все суточные группы уходили на алкоголь, про еду они вспоминали крайне редко, и то — если воровали из супермаркетов. Жизнь превратилась в асоциальное раздолбайство.

Люди в квартире хотели общаться, но «Opium Crow» со вчерашнего вечера висели в лёгкой молчаливой прострации. Спать не хотелось, впрочем, как и погружаться в что-то другое кроме кофе и сигарет. Герман слегка скучал без «Джирома», вынужденный курить «Рич» или «Корсар». Он ненавидел вкус чистого табака. И, в отличие от Макса, не начинал курить всё подряд, когда заканчивались любимые сигареты. Воронёнок и здесь не бросал свой снобизм.

Макс настрочил Элис длинное сообщение, тщательно и вдумчиво подбирая слова:

«Привет. Знаешь, вчера я видел красивый закат. Я пытался надышаться этим моментом, чтобы впитать в себя частичку этой магии. Это то, что мне так хотелось тебе передать. В тот миг я был по-настоящему счастлив. Потом всё оборвалось от мысли, что я не могу разделить этот миг с тобой. Тогда ты бы поняла, что я чувствую по отношению к тебе. Мне хочется положить этот мир в карман и принести тебе».

Она ответила спустя пару минут:

«У меня есть рассветы и лимонный ликёр. Мне заебись».

Именно в этот момент Макс почувствовал себя униженным одной лишь меткой и точной фразой.

— Чёрт, а ведь те, с кем мы спим, нам не принадлежат, — сказал он вслух.

Герман усмехнулся с подоконника:

— Нам вообще никто не принадлежит. Даже мы сами, — он вздохнул, выдыхая дым, и продолжил. — Ты бродишь рядом, и я счастлив только оттого, что ты есть, потому что я знаю, что ты будешь со мной, а если нет, то мне просто не будет смысла тобой дорожить.

— Я не об этом, — выдавил Макс.

— Хочешь поговорить об этом?

— Пожалуй.

Они удалились в ванную и включили воду, чтобы никто не слышал.

— Так о чём же ты? — Герман ходил туда-сюда, шлёпая босыми ногами по кафелю.

— Просто из-за всей этой кутерьмы с Сиськой и прочими гадостями бытия я понял, что хочу быть с Элис.

Герман подавил издевательский смешок.

— Ну-ну.

— Что ты этим хотел сказать?

— Да то. Понимаешь, просто я не думаю, что в этом плане ты можешь её заинтересовать. Я тоже в своё время не смог. Такие девушки непрошибаемы. Ты можешь спать с ней, можешь что угодно, кроме того, чтобы залезть в её душу. Увы, чувак, мы ей не пара. Её нужен кто-то уровня бога, как минимум. Кроме шуток, чувак, я серьёзен как никогда. Она носится с тобой, как с сынком или младшим братом-дауном, но не более. Пожалуйста, не лезь в высшие материи, если не хочешь испортить себе карму. Это чревато.

Герман подошёл и обнял Макса тепло и по-дружески.

— Ты из-за этого ведь так бесился в последнее время?

Макс пожал плечами.

Герман успокаивающе прошептал на ухо:

— Не хватало ещё из-за баб с ума сходить.

— Мне просто грустно. Раньше такого не было.

— Всё когда-нибудь бывает.

Макс и Герман простояли молча где-то около минуты. Звук журчащей воды звенел в ушах.

Они вышли прогуляться вдвоём. Общение было натянуто милым и осторожным, так, словно боишься неосторожным словом нарушить хрупкий мир. Герман всё больше молчал, глядя на свои кеды.

— Куда мы, вообще, идём? — спросил он, остановившись возле арки.

— Если я правильно понял дорогу, то там есть то, что может тебя порадовать, — ответил Макс.

— Эта обоссаная подворотня меня не радует.

Они вошли в обычный двор. Макс уж было решил, что они завернули не туда, но продолжал идти вперёд. Он схватил Германа за руку и потянул за собой. Повернув за угол, они вышли к огромному вольеру, где прогуливались большие чёрные птицы.

— Ни хрена себе! — воскликнул Герман, присаживаясь на колени возле клетки с воронами.

Его пернатый собрат по ту сторону уставился на него своими пронзительными чёрными глазами. Ворон просунул голову сквозь решётку. Герман осторожно коснулся пальцами его клюва.

— Осторожно, они кусаются, — предупредил Макс.

— Меня не укусят.

Они молчали ещё несколько минут, пока Герман пребывал в завороженном созерцании трёх воронов, что скакали с насеста на насест, расправляя большие чёрные крылья. Потом он заговорил снова: