По - другому (СИ)

Мы едим в тишине, общаясь взглядами. Ярослав отвлекается на мигнувший экран телефона. Вдруг по комнате растекаются знакомые звуки. Моя любимая песня, с того винного вечера. Я искренне улыбаюсь Ярославу за неожиданный сюрприз. Действую на порыве. Протягиваю к нему руку. Он принимает её и встаёт. Мы обходим столик. Я держусь за его ладонь и танцую непонятный по ритму танец, вроде бы медленный в куплете и набирающий темп в припеве. Кладу вторую руку на его плечо. Осторожно, нерешительно, пробуя. А затем мы оба отдаёмся музыке. Моя рука соскальзывает с его плеча, взлетает вверх. Его рука перехватывает мои пальцы, другая же сжимает талию, чтобы в следующее мгновение запустить меня в круговой оборот.

Я кружусь, впечатываюсь в Ярослава и целую его в ямку на шее. Он прижимает меня плотнее и тоже целует в шею, поднимается к подбородку, обрисовывает линию челюсти, оставляет чувственный затяжной поцелуй в углублении на подбородке под нижней губой и замирает. Я часто дышу и разворачиваюсь в кольце мужских рук, прижимаюсь спиной к его груди, вдавливаю ладони в талию и, мелко переступая, начинаю двигаться в медленном танце.

Сначала на пол падают мои брюки. К ним присоединяются брюки Ярослава. На рубашки терпения не остаётся совсем, и нас принимает в свои объятия широкое кресло.

— Яр…Яр…Яр… — дыхание прерывается, и я выдыхаю только такой короткий вариант. Наши вздохи чередуются, только мне ещё жизненно необходимо произносить его имя.

— Останешься? — тон Ярослава ничего не выражает, лишь вопросительная интонация, но пальцы, прочерчивающие линии под рубашкой посылают собственное приглашение сквозь кожу, и моё сердце отзывается дробным перестуком, выбивая согласие морзянкой: тире-точка-точка, точка-тире.*

Я распрямляюсь, отталкиваюсь от спинки кресла, трусь голыми ягодицами о шершавость его бёдер, игнорируя сигналы сопротивляющегося двигаться тела. Встаю на пол.

— Нет, — ловлю его взгляд. — Но не откажусь, если ты вызовешь своё такси.

Я благодарю водителя и выхожу у своего подъезда. Успеваю поставить ногу на первую ступеньку, когда входную дверь позади ловят в последний момент перед захлопыванием. Продолжаю подниматься и вдруг получаю ускорение на середине второго лестничного пролёта. Чьи-то руки подхватывают меня под лопатками и вталкивают на площадку между этажами. Дыхание пересекает, горло сводит спазмом так, что я не могу выдавить ни звука. В ухо раздаётся шипение:

— Не кричи.

Удивление перевешивает первоначальный испуг. Я смотрю в перекошенное злобой лицо Дмитрия.

— Что тебе нужно? — спрашиваю каким-то тусклым, не похожим на свой, голосом.

— Совсем немного, — он скалится то ли с издёвкой, то ли в гневе. — Ты скачаешь все данные с моего компьютера и принесёшь мне.

Я удивляюсь такой наглости ещё сильнее. Страх исчезает.

— Я не буду этого делать, — шагаю назад, но он грубо сжимает моё плечо.

— Меня уволили из-за тебя, мелкая стерва, — до меня долетают брызги его слюны, и я морщусь. — Ты всё сделаешь, или каждый узнает, что твои хвалёные заслуги сводятся лишь к одному — быть подстилкой начальника.

Меня охватывает отвращение и начинает подташнивать.

Дмитрий отпускает мою руку и разворачивается к лестнице. Начинает спускаться, бросая через плечо:

— Завтра жду тебя здесь же после работы, ведь у вас там сейчас цейтнот.

*-.. - (да), Азбука Морзе

Глава 21

Лиза

Я быстро поднимаюсь к себе. Оглядываюсь, открывая квартиру. Тошнота подкатывает хаотичными волнами. Запираюсь на все замки и прислоняюсь спиной к двери. Роняю сумку на пол и сильно зажмуриваюсь. Бесполезно. Под веками возникают два лица, которые то сливаются в одно, то разделяются на разные. Дмитрий и Ник. Ухмыляющиеся с уверенностью, что поймали меня на крючок и никуда я не денусь.

Потираю виски и сбрасываю туфли. Пытаюсь расстегнуть рубашку, но руки, оказывается, сильно дрожат. Всё-таки я испугалась больше, чем разозлилась. Иду на кухню, встаю на свой пока что единственный стул и тянусь за аптечкой. Пустырник или валерьянка, чтобы снять раздражающую дрожь. Что-то точно должно быть. Умом осознаю, что Дмитрий ушёл, но заставить себя выйти из дома сейчас ни за что не смогу.

Неловко беру коробку, пошатываюсь и дёргаю рукой, чтобы сохранить равновесие. В итоге, удерживаюсь на стуле, но ощутимо ударяюсь о край дверцы шкафчика и сдираю кожу на средних фалангах трёх пальцев правой руки. Ранки щиплет, и они кровоточат так, словно там не поверхностное повреждение, а глубокие порезы.

Бормочу ругательства, ставлю лекарства на столешницу и добавляю к успокоительному, которое, к моему облегчению, найдено, перекись водорода и пластыри.